Государственное бюро расследований. Пиратская копия ФБР

Следователи, которых боятся преступники среди топ-чиновников страны. Кардинально новые правоохранители с широким кругом полномочий. По меньшей мере – украинское ФБР. Именно такие комплименты звучали в сторону Государственного бюро расследований, когда Верховная Рада проголосовала за создание новой правоохранительной структуры. Впрочем, через несколько лет работы она запомнилась не так громкими расследованиями, как скандалами: то с бывшим адвокатом Виктора Януковича, то с расследованиями дел Майдана, то со спасением заместителя Офиса президента Олега Татарова. Руководство «украинского ФБР» попыталось реабилитироваться и, как требует закон, пришло отчитаться о своей работе в Верховную Раду 3 марта.

Что такое ГБР

История Государственного бюро расследований, как ни странно, началась еще в 1996 году, когда в Украине появилась Конституция. В переходных положениях Основного закона упоминался «правоохранительный орган», который должен забрать у прокуратуры функции расследования. В апреле 2012-го депутаты приняли Уголовный процессуальный кодекс, в котором уже упоминалось Госбюро – по закону, оно должно было заниматься «досудебным следствием». Тем самым, которым «временно» занимались прокуроры. Но несмотря на такую ​​длительную историю, закон о ГБР приняли только в ноябре 2015 года. Заработал он еще позже – в марте 2016-го.

Чем же ГБР должно было отличаться от других правоохранительных органов, скажем, от Службы безопасности или Национальной полиции? В первую очередь сферой полномочий. Ведь Госбюро должно было расследовать преступления, совершенные высокопоставленными должностными лицами, вместе с министрами и президентами. Кроме того, к их компетенции относились уголовные нарушения военных, полиции и судей. Правда, часть народных депутатов и бывших, и нынешних, была убеждена, что ГБР должно также бороться с коррупцией – это не совсем так. Ведь топ-коррупционеры – это подследственность Национального антикоррупционного бюро.

Для того, чтобы запустить с нуля новую правоохранительную структуру закона было мало. Нужно было как минимум избрать директора ГБР и его заместителей – и уже они, в свою очередь, должны разобраться с деталями: зарплатами, количеством работников, подразделений и тому подобное. И тут начались проблемы. По закону, руководство Бюро должна была выбирать комиссия из 9 человек: по три представителя от Кабинета министров, президента и Верховной Рады. Рабочую комиссию удалось запустить лишь весной 2016-го, а отбор на должности начался в мае. На главу Госбюро подались 82 человека, документы приняли только у 65. Конкурс состоял из нескольких этапов: тестовые задания, проверка на полиграфе, проверка на добродетель – изучение имущества, состояния, деклараций и т.д., – и собеседования. В начале отбора собеседники Букв в конкурсной комиссии оптимистично прогнозировали, что последний этап состоится в конце декабря 2016 года – начале января 2017 года. На самом деле отбор затянулся более чем на год.

В течение месяцев, пока длился отбор, журналисты украинских СМИ неоднократно критиковали конкурс. В частности из-за его политической заангажированности. Естественно, такие упреки конкурсная комиссия отрицала. Наконец, в ноябре 2017 года она должна была готова объявить имя будущего директора ГБР. Вот только медиа узнали о победителе за несколько дней до финального голосования. Им должен был стать представитель администрации президента Алексей Горащенков. Однако на пути ему стало Национальное агентство по предупреждению коррупции (НАПК). За два дня до решения комиссии бывшая сотрудница НАПК Анна Саламатина вышла на пресс-конференцию и заявила, что Горащенков якобы руководил проверкой деклараций от имени Администрации президента Порошенко. Он, якобы, мог влиять на выводы таких проверок. Уже в день голосования журналисты нашли у представителя Банковой незадекларированное имущество и, в результате, он стал аутсайдером конкурса.

В день голосования победу прочили Роману Трубе – до того малоизвестному прокурору со Львовщины. Как удалось выяснить, во времена Евромайдана господин Труба вел дела майдановцев, после побега Януковича работал в главном следственном управлении Генпрокуратуры. Он по итогу и возглавил ГБР. А через несколько лет оказался в центре скандала: после того, как Владимир Зеленский стал президентом, в интернете оказались разговоры из кабинета Трубы. И выяснилось, что «украинское ФБР» не так независимое, как планировалось, ведь на записях слышно, как директор Госбюро обсуждает с посторонними людьми расследование тех или иных дел, в частности относительно Порошенко, Коломойского и дел Майдана.

Более того, вероятно на их результаты могли влиять представители  власти Януковича. Поэтому в декабре 2019 Зеленский уволил и Трубу, и его заместителей. Власть взяла курс на «обновление» нового правоохранительного органа. Президент назначил временно исполняющей обязанности директора ГБР свою соратницу Ирину Венедиктову. Та буквально за месяц провела конкурсы и назначила себе заместителей, среди которых оказался бывший адвокат Януковича Александр Бабиков (сейчас не работает в ГБР). Потом Венедиктова же перешла в Офис генпрокурора, а ГБР осталось без головы. И так работает до сих пор.

Расследование против военных и рост подписчиков

По состоянию на март 2021-го обязанности директора ГБР выполняет Алексей Сухачев. Поэтому именно он и пришел к депутатам отчитываться о своей работе. В Бюро для этого даже подготовили объемную презентацию на почти 50 страниц, с инфографикой и яркими иллюстративными картинками, где успели вспомнить и кадровые проблемы, и количественно-качественные показатели работы ..

Согласно отчету в 2020 году «Украинское ФБР» испытывало проблем с финансированием. В целом штат укомплектован только на 65%, в отдельных подразделениях не хватает людей: например, Главное оперативно-тактическое управление укомплектовано на 50%. Оперативное управление – на 75%. Несколько лучше дела в управление по делам Майдана – там, если верить отчету, почти нет вакантных должностей.

К концу 2020-го ГБР расследовало более 43 тыс. дел. В суды отправили более 80 обвинительных актов в отношении правоохранителей: 6 из них касаются пыток, другие – превышения власти, незаконных задержаний и нарушения права на защиту. Также ГБР расследовало коррупционные преступления: в суд передали 461 обвинительный акт. За год ГБР обезвредило 15 преступных сообществ и 9 преступных группировок: они занимались сбытом наркотиков, мошенничеством, незаконной вырубкой леса и тому подобное.

Ознакомиться с отчетом можно здесь

И цифры, представленные Сухачевым, выглядят довольно убедительно. Если не попытаться посмотреть на них поближе. Тогда начинают возникать вопросы. Например, почему в отчете ГБР хвастается ростом числа подписчиков в Facebook: с 30,8 тыс в 2019 году до 46,6 тыс в 2020-м. Но это полбеды – как достижение руководство Госбюро подает и рост лайков (sic!) на своей официальной странице в соцсети Марка Цукерберга с 23 тыс до 35,7 тыс.

С количественными показателями расследований ситуация не лучше. Скажем, ГБР говорит, что за год объявило 3,9 тыс. подозрений. Но если открыть отчет Офиса генпрокурора, речь идет о 2,6 тыс. подозрений. То есть еще 1,3 тыс. подозрений исчезли. Во время отчета в профильном комитете парламента по вопросам правоохранительной деятельности Сухачев задавали этот вопрос. Он объявил, что ОГПУ часть подозрений просто не передали, хотя и показали эту цифру в отчете. При этом среди достижений Госбюро,  которые они не указали, рост негласных следственно-розыскных действий (прослушивание телефонов, слежка, скрытая видеосъемка и т.д.) в два раза: с 2,5 тыс. до 5 тыс. разрешений. Эту цифру можно увидеть в отчете генпрокурора Венедиктовой.

Еще интереснее ситуация с тем, кому и как вручались подозрения. 2,3 тыс. Из почти 4 тыс. – это подозрения солдатам, военнообязанным и резервистам во время прохождения сборов. То есть львиная доля работы «украинского ФБР» – это работа с правонарушениями военных. И это вполне в нормах закона, ведь это – сфера ответственности Госбюро. Однако на заседании в правоохранительном комитете выяснилось, что почти половина всех подозрений (от 3,9 тыс.) – это подозрения за «самоволку». Об этом, в частности, Сухачова во время заседания комитета спрашивала представительница партии «Голос» Александра Устинова.

И временный директор ГБР этого не отрицал. Далее в списке достижений подозрения правоохранителей – почти 900. Закрывают статистику судьи и должностные лица: лишь 14 и 7 подозрений соответственно.

Если разобраться с главными расследованиями, то оказывается, что господин Сухачев лукавил. Скажем, среди топ-расследований за 2020-й в ГБР два правонарушения: это взятки на $ 100 тыс. и $ 80 тыс. Однако такие суммы – это подследственность НАБУ. Ведь так определил Уголовный процессуальный кодекс. И речь идет не только о конкретных статьях, но и суммах. Например, если сумма взятки или незаконной выгоды более 1 млн грн – за это уже должны заниматься детективы Антикоррупционного бюро. Если же ГБР попытается передать такие дела в суд – они имеют все шансы развалиться. Ведь суд имеет полное право закрыть их исключительно по формальным основаниям: поскольку нарушена подследственность, то и все собранные доказательства можно признать неприемлемыми.

«Я спрашивала господина Сухачева, знает ли он о подследственности преступлений. Ведь если речь идет о взятке в $ 100 тыс., то это должно расследовать НАБУ. Если же такое расследование ГБР передаст в суд – оно развалится. Уже быть такие прецеденты: когда генералу полиции дали 1 млн грн взятки, полиция это задокументировала, расследовала и передала в суд. А суд, и тут к нему нет вопросов, установил нарушение подследственности и дело закрыл», – рассказала в комментарии Буквам Устинова.

Однако во время заседания комитета временный председатель ГБР признался, что на самом деле речь шла не о $ 100 тыс., а о $ 10 тыс .: «Речь идет о сумме, которую требовал работник Государственной фискальной службы. Когда мы в кассе оформляли средства для передачи и документирования взятки – взяли $ 10 тыс. То есть требовали $ 100 тыс., а мы задокументировали $ 10 тыс.».

Власенко, Устинова та Князевич

По второму делу, о $ 80 тыс., которым хвастается ГБР, речь шла о бывшем работнике прокуратуры. То есть в таком случае, если учитывать украинское законодательство, речь идет не о взяточничестве, а о мошенничестве. Ведь в момент вымогательства взятки человек не работал на должности в прокуратуре. И это должна расследовать Национальная полиция. И во время уже упомянутого заседания правоохранительного комитета Совета Сухачев признался, что расследованием этого преступления занимается именно Национальная полиция. Почему в таком случае ГБР приписывает заслуги себе – он не объяснил.

Большинство вопросов депутатов касались того, будет ли расследование слива задержания «вагнеровцев», дел Порошенко и почему ГБР прописалось на улице Панаса Мирного. Последнее нужно, чтобы дела пятого президента рассматривали в Печерском суде. Но Сухачев давал на вопроси довольно уклончивые ответы. Один из немногих вопросов одобрительного тона касался дел Майдана.

Еще здесь интересная ситуация. Ведь  может идти речь о присвоении себе части чужой работы. Так, в феврале этого года ГБР отчиталось о том, что в суд передали обвинительный акт, в котором фигурируют люди, причастные к похищению Игоря Луценко и Юрия Вербицкого и убийству последнего. Однако 15 февраля прокурор «майдановского» подразделения ОГПУ Юлия Малашич заявила, что роль Госбюро в этой истории минимальна.

«Инициировало завершение досудебного расследования не ГБР. Выполняло требования ст. 290 УПК Украины (ознакомление подозреваемых с материалами расследования – авт.) не ГБР. Ограничивало в сроках ознакомления с материалами сторону защиты, которая очевидно медлила с таким ознакомлением, а не ГБР. Составляло обвинительный акт и реестр материалам не ГБР. Направляло в судебное заседание не ГБР. Ходатайство о предоставлении разрешения на спецрасследование хоть и подписывали, но готовило не ГБР. Список всего, что должно былосделать ГБР и не сделало я могу продолжать долго », – написала Малашич.

Когда конкурс?

Во время отчета Сухачева в Верховной Раде народные депутаты упрекали его тем, что возле трибуны стоит временно исполняющий обязанности, а не полноценный директор. Отдельные народные депутаты, например, Григорий Мамка от Оппозиционной платформы За жизнь, уже успели возложить ответственность за это на международных партнеров Украины. Однако и это не совсем правда.

Согласно закону, директора ГБР, по-прежнему выбирает конкурсная комиссия из 9 человек: по три представителя Рады, президента и Кабмина. На этот раз правительство должно делегировать в комиссию международных экспертов, чтобы они помогли с отбором. Год назад собеседники Букв среди депутатов объясняли, что международники не спешат, поскольку хотят увидеть кандидатуры, которые в комиссию отправят парламент и Банковая. Со своими кандидатами те определились летом и осенью соответственно. От Зеленского выбирать директора ГБР должны три юриста-ученых, от Рады – два юриста-ученых и один экс-член Высшей квалификационной комиссии судей. Однако в Кабмин кандидатуры международных экспертов так и не подали. Поэтому некоторые депутаты заявили, что конкурс сорван.

На самом деле, если читать закон о ГБР, то можно выяснить, что комиссия считается дееспособной, когда в нее выбрано 6 из 9 человек. То есть еще осенью прошлого года Офис президента мог начать конкурс на должность директора Госбюро. Однако не стал.

«Международники на самом деле отказались участвовать в конкурсе. Они не хотят быть ширмой для легализации ручного конкурса. Ведь Банковая, даже несмотря на международников, имеет контроль над половиной конкурсной комиссии. Но с отбором не спешат, потому что нынешняя ситуация выгодна Офису президента: и.о. директора ГБР имеет почти те же полномочия, на него можно влиять, а меняться заместители директора на этой должности могут бесконечно долго – закон никаких ограничений не предусматривает. И ГБР будет подконтрольно президенту», – пояснил Буквам собеседник среди депутатов.

Пока же Верховная Рада, вопреки всему, утвердила годовой отчет Госбюро. И, вероятно, в этом году таки попытается провести конкурс на должность директора структуры. Правда, вряд ли это поможет превратить слабый правоохранительный орган, который хвастается расследованием против военных в «самоволке» и лайками в Facebook, в аналог ФБР.