В конце декабря после заявления Бориса Джонсона о новой мутации СoViD19 информационное пространство взорвалось заголовками о новой глобальной угрозе. Из контекста как будто специально выделялось, что новый штамм на 70% заразнее, чем предыдущий. Министр охраны здоровья Великобритании отметил, что новая вариация SARS-CoV-2 вышла из-под контроля, и по его словам было трудно понять, справятся ли англичане с новым вызовом. В Лондоне ввели полный локдаун, а страны ЕС закрыли аэропорты для самолетов с Туманного Альбиона. Но на самом ли деле все так серьезно? Или это первая мутация? Как так случилось, что Британия пропустила эту мутацию? И как теперь быть с вакцинацией? Попробуем разобраться.
Прежде всего, мутация – это спонтанное изменение генома любого живого организма. Они могут вызвать как усовершенствования, так и ухудшения. Это один из главных двигателей выживания и эволюции. Как и любым представителям “живого мира”, вирусам характерны мутации. Более того, из-за особенностей воспроизведения и отсутствия систем “восстановления”, изменение генома является обычным явлением, особенно для вирусов с рыбонуклеиновой кислотой (РНК). Именно таким и является коронавирус.
Более того, для коронавирусов характерны 1-2 стабильные мутации в месяц. С начала выделения штамма в Ухане, насчитывается уже более 12 000 зафиксированных мутаций. Однако у британского штамма, кодовое название которого B 1.1.7, выявлено сразу 17 изменений. Вероятно, это произошло у пациента со значительным угнетением иммунитета. Конечно, лечение таких больных занимает больше времени, что дало вирусу мутировать настолько грандиозно. Однако среди всех изменений внимание привлекают лишь два: HV 69/70 DELETION и N501Y. Обе модификации коснулись S (spike) белка вируса. Именно он распознает специфический клеточный рецептор – АПФ 2 (ACE 2), с помощью которого проникает в клетку.
Первая мутация неоднократно зарегистрирована во Франции, Южной Африке и даже у норок в Дании. Изменение связано с удалением двух аминокислот из более 1300 имеющихся в структуре S-протеина. Для серьезных последствий необходима масштабная смена, как, например, у вируса гриппа типа А. Вторая обнаружена в Великобритании еще в сентябре. Однако влияние зафиксировано только в ноябре. Эта мутация улучшила распознавание и связывание вирусом специальных рецепторов, а следовательно – ускорила проникновение вируса в клетку. Это позволило вытеснить большинство менее адаптированных штаммов и занять доминирующую позицию в Лондоне. Своего рода форма конкуренции и борьбы за место под солнцем.
Компьютерное моделирование показало, что “улучшение” N501Y способствует более быстрому (на 70%) распространению вируса. Именно этой статистикой оперировал премьер Британии. Однако это не значит, что упомянутые цифры воссоздаются в экспериментальном исследовании, а тем более – в реальной жизни. Этого достаточно для определения базового репродуктивного числа вируса (R0), то есть показателя, сколько людей может инфицироваться от больного во время инфекции (SARS-CoV2 – 3). Понятие “заразности” не имеет никакого отношения к летальности вируса. Это сугубо независимые понятия. Первое значит, насколько быстро и как много людей может заболеть, второе – сколько погибнет из всех инфицированных.
Конечно, это известно группе ученых, которая консультировала правительство Великобритании. Однако для уменьшения угроз медицинской отрасли было решено объявить локдаун для столицы. Все эти меры являются чисто профилактическими, а месседж министра касается только потери контроля над “захватом” новым штаммом коронавируса британской столицы.
Один из вопросов, который больше всего беспокоит: “Не изменит ли это перспективы вакцинации?”. Конечно, нет. Рекомендованные ВОЗ вакцины (Pfizer/BioNtech, Moderna) состоят из защитной липидной наночастицы и матричной РНК, кодирующей весь S-протеин. Это лишь инструкция для организма, как воспроизвести протективную вирусную частицу. То есть антитела будут формироваться ко всем участкам белка. Перспективам векторной вирусной “оксфордской” вакцины тоже ничего не угрожает, ведь информация о белках будет кодироваться в ДНК, которая помещается в безопасный аденовирус. Более того, при появлении нечувствительного штамма производителям стоит только заменить нуклеиновую кислоту на актуальную, чего не скажешь об инактивированных вакцинах. Они представлены целыми вирусами, точечные мутации не угрожают их эффективности, а вот радикальные изменения полностью выбивают из ряда профилактических препаратов.
Похожая история с моноклональными антителами, которые используют при лечении больных. Любое точечное изменение состава чувствительного участка вируса делает эти препараты неактивными. В свою очередь плазма крови от пациентов, которые переболели коронавирусом, остается эффективной при таких мутациях. Препарат содержит антитела сразу по разным участкам вирусного белка, а следовательно – при неэффективности одних, другие останутся эффективными.
Британская мутация – это лишь проявление предотвращения распространения нового малоизвестного штамма. Мутации – привычный процесс в формировании вирусов, но не все несут угрозу. О конкретике стоит говорить только после детальных экспериментальных исследований. И главное – не забывать о профилактике. Специфическая для украинцев пока недостижима, поэтому остается неспецифическая: плотно прилегающая маска на лице, социальная дистанция и чистые руки.