“На меня никто не давил”, “Приезжайте в Украину”, “Новый Рябошапка”, “Никому не звоню”, – Владимир Зеленский выглядел как перепуганный школьный хулиган, оправдывающийся за разбитый нос одноклассника. Причем, директором школы в этой мизансцене был вовсе не Трамп, этот enfant terrible американской политики. Нет, коллективным директором выступали СМИ, наблюдающие за публичным самоунижением Владимира Зеленского.

Самоунижение это было спровоцировано необходимостью дезавуировать собственные же слова, которые были произнесены в приватном разговоре с Дональдом Трампом в конце июля, сразу после парламентских выборов. Читать стенограмму разговора, опубликованного Белым Домом по требованию конгресса без чувства испанского стыда сложно. И даже не из-за многочисленных расшаркиваний Зеленского перед Трампом, через слово называемым украинским президентом учителем.

Имея дело с эгоцентричным социопатом, по совместительству являющимся президентом США, приходиться заниматься грубой лестью ради достижения цели. Стыдно за другое. За то, с какой охотой и радостью Зеленский попадает во все расставленные Трампом капканы. Байден? Да пожалуйста, генпрокурор – мой в доску, все исполним. Меркель и Макрон? Туда их в качель! Никого кроме вас, Дональд, нет в нашем сердце. Приезжайте в Киев. Можем полететь на вашем самолете. Он у вас тааакооой крутой!

Помните всех тех людей, которые рассказывали об остром уме и способностях Зеленского? О том, что образ комика и забияки скрывает под собой интеллектуальную глыбу величайшего правителя современного мира? Продемонстрированная стенограмма стала очень хорошей иллюстрацией реальных политических способностей Зеленского. Напоминающего ручного щенка лабрадора, с радостным визгом устремляющегося навстречу стае матерых волков.

Не хочется даже писать о возможных последствиях этого скандала. О потере доверия у членов демпартии США, тогда как именно двухпартийный консенсус всегда был залогом нашей поддержки. О том, что президент Украины дал втянуть себя во внутриамериканский политический конфликт, чего традиционалистская элита США никогда ему не простит. О том, какие негативные эмоции по отношению к нашему президенту теперь будут испытывать лидеры Германии и Франции. Европейская пресса уже пестрит возмущениями.

Написать тут стоит все же о другом. Много доводилось писать о том, что играть президента в дешевом сериале и быть им – это две разные роли. И что реальная жизнь рано или поздно догонит героя сериала. Этот момент наступил. И что примечательно, наступил именно в США. В стране стабильной демократии, развитых политических институтов. В стране со свободной, влиятельной и зубастой прессой. В стране, в которой импичмент президенту инициирует глава парламента. И где независимо от степени твоей популярности Конгресс имеет незыблемые полномочия по контролю над твоими действиями.

В этом мире взрослой политики, взрослых институтов и взрослых угроз ребенка напоминает не только Владимир Зеленский. Живущих в своих фантазиях детей напоминают сами украинцы.

Мы все живем в стране Нетландии из книг о Питере Пене. Только в стране потерявшихся детей вожаком племя может быть избран самый задорный мальчишка, крокодил станет подмогой в охоте на пирата, а запись срежиссированного разговора с актером будет считаться острым интервью.

Во взрослом мире ребенка не выбирают лидером, крокодил остается просто голодной тупой равнодушной рептилией, пират с легкостью отрубит руку подростку, а журналисты и парламентарии – отрубят голову президенту.

Украина – это населенная живущими надеющимися на чудо детьми Нетландия. И наш Питер Пен снова залетит в родное окно после неудачных гастролей в Америке. Будет самым любимым мальчиком. Будет топать ножками на пиратов и прочих “разбойников” под аплодисменты окружающих. С особенной детской жестокостью покалечит некоторых людей. Даст еще десяток интервью своим коллегам по юношеской студии самодеятельности. А потом все это резко кончиться. Корабль превратиться в картонную коробку. Плащ – в одеяло. А полет – в падение. Крестовый поход детей всегда оканчивается какой-нибудь трагедией. И шансом на взросление. Которым дети, впрочем, в очередной раз могут не воспользоваться.