Чем коронавирусы отличаются от других простудных вирусов и чем такой особенный SARS-Cov-2, что вызвал пандемию?
Каждую зиму люди болеют ОРВИ, которые вызываются вирусами. Два из них – это грипп типа А и В, остальные – давние коронавирусы, известные нам из 60-х годов прошлого века (а также риновирусы, аденовирусы, энтеровирусы и многие другие, всего более 200 возбудителей, – ред.). Это вирусы, которые когда-то перекинулись на людей, и сейчас циркулируют в человеческой популяции.
SARS-Cov-2 пополнит список этих вирусов и станет обычным ежегодным возбудителем ОРВИ. Он имеет много особенностей с точки зрения биологии, эволюции. Отличить грипп от коронавируса по влиянию на человека сложно. Есть нюансы, но я не уверен, что даже врачи смогут невооруженным глазом увидеть разницу. На молекулярном уровне разница есть, они взаимодействуют с различными рецепторами, по-разному проникают в человеческие клетки, имеют разных носителей в природе. Но клиническая картина почти не отличается.
Если SARS-Cov-2 подвержен мутациям, то насколько это повлияет на эффективность уже сделанной вакцины? И правда ли так опасен британский штамм, что на него так бурно реагировали правительства стран?
У SARS-Cov-2 мутации возникают медленнее, чем у гриппа, но быстрее, чем у ВИЧ. Значит ли это, что вакцины станут менее эффективными, мы не знаем. Может и так, а может и нет. Скорее всего да, вакцины будут обновляться раз в год или пять лет. Но это зависит от многих факторов, этого может и не произойти. Возможно, каждый год придется вакцинироваться от SARS-Cov-2, так же как от гриппа.
Об опасности британского штамма у науки пока нет ответов. Известно только то, что он скорее передается от человека к человеку. Хотя это тоже под вопросом: есть данные, подтверждающие это, но окончательно проверить это можно только экспериментально на культурах человеческих клеток. Данных о том, что он приводит к более сложному течении болезни или большей смертности, у нас пока нет. Может быть три варианта ответа: да, приводит; нет, не приводит; вообще снижает смертность. Пока все три варианта одинаково вероятны.
Насколько вообще мутации опасны и надо ли было уничтожать тысячи норок в Дании?
Мутации возникают независимо от нашего желания, как у гриппа, так и в коронавируса. Опасны ли они? Давайте сформулируем так: сколькими человеческими жизнями мы готовы заплатить, чтобы найти ответ на этот вопрос? Одной жизни достаточно? Или миллиона? Сколько жизней норок можно обменять на одну человеческую жизнь? Мы живем в режиме реального времени во время стихийного бедствия. Когда происходит стихийное бедствие, а мы находимся внутри дома, который пылает, не возникает вопрос, какуюдверь открыть – правую или левую. Это станет ясно потом, после раскопок пепелища. Сейчас мы совершаем много действий – часть из них правильная, часть неправильная, но мы в доме, который пылает, и совета спросить не у кого.
Как можно объяснить, почему коронавирус затрагивает лишь определенные группы животных?
Это зависит от генетики самого организма. Вирус и объект, который он заражает, всегда работают в паре. Когда вирус заражает кого-то, это только половина дела. В каждом организме обитает множество вирусов, смертельные не для него, а для другого – грызуна в Африке или птички в Австралии. Есть виды, у которых структура рецептора, с которым соединяется вирус, случайно стала похожа на человеческую. Это могут быть норки, жирафы, рептилии.
Вакцины, которые завершили или завершают третью фазу клинических испытаний, созданы по различным технологиям. Pfizer / BioNTech и Moderna создали РНК-вакцины, Johnson & Johnson и AstraZeneca – вакцины на основе аденовирусов. Какие плюсы и минусы различных типов вакцин: скорость производства, условия хранения, количество нужных доз, сила и продолжительность иммунитета?
Среди вакцин, которые завершают третью фазу, есть три технологии. Одна из них – РНК-вакцины, новая технология, которой еще никогда не было на рынке. Среди плюсов: ее можно быстро и безопасно производить, легко модифицировать под новые штаммы. Минусы: трудно транспортировать (требуется очень низкая температура, – ред.). По цене они почти не отличаются.
Второй тип – вакцины на основе вектора. Это когда “пробник” вируса в клетки доставляет другой вирус, который не является для нас опасным. Плюсы: технология уже существует на рынке, поэтому мы знаем, как она работает с другими инфекциями, можно применять орально, спреи удобнее уколов шприцами. Минусы: у человека может производиться иммунитет на вектор, поэтому после прививки, возможно, этот вектор нельзя будет использовать для других вакцин, придется переделывать технологию.
Третий тип – вакцины на основе единичных белков коронавируса. Плюсы: они существовали ранее, это одна из старейших вакцинных технологий, и они могут храниться при комнатной температуре. Минусы: их дольше делают.
Эффективность не очень зависит от технологии. Может быть так, что все три типа вакцин окажутся одинаково эффективными.
Почему некоторые люди переносят COVID-19 легко, а другие трудно, влияет на это ДНК человека, в том числе гены неандертальцев?
Мы пока не знаем генов, которые помогали бы перенести болезнь легче, но их не ищет ленивый, поэтому скоро узнаем об этом немного больше. На одной из наших хромосом есть кусочек, который очень похож на ДНК неандертальцев, который мы получили в результате межвидовых скрещиваний. Сейчас он обеспечивает более выраженный иммунный ответ, что плохо в случае с COVID-19, ведь у больных случается цитокиновый шторм – слишком активный иммунный ответ на инфекцию. Наверное, найдут еще много генов, которые будут повышать риск сложного течения, для этого нужны исследования. Но генетика менее важна, чем другие факторы: есть ли у человека диабет, гипертония, курит человек или нет.
От испанского гриппа до COVID-19 прошло сто лет, а у человечества до сих пор нет лекарств против вирусов. Каких знаний не хватает медицине, чтобы решить эту проблему?
Вирус – это кусок ДНК или РНК, упакованный в белковую молекулу. “Испанка” продолжалась в 1918 году. Структуру ДНК и РНК мы узнали в 1953 году. Как она работает – в 1960-70 х годах. Грамотно читать эти молекулы мы научились в 1990-х. Работать с большим количеством ДНК и РНК – в 2000 годах. Инструменты, которые позволяют изучать вирусы, появились лишь несколько десятков лет назад. Бактерии мы знаем гораздо лучше, потому что с ними начали бороться еще в XIX веке. С вирусами же познакомились гораздо позже, так прицельных препаратов против них очень мало. Наибольшего успеха достигла борьба с ВИЧ. Антиретровирусная терапия – это очень большой прорыв, когда буквально за 15 лет с момента открытия вируса удалось найти очень эффективное лекарство. В это вложили огромные ресурсы. Если мы перестанем вкладывать деньги в мужиков, которые гоняют по полю круглый предмет, и направим их в науку, это будет способствовать значительному прогрессу. Нечего будет посмотреть вечером по телевизору, но людей будет умирать меньше.
Есть ли шанс, что COVID-19 исчезнет, как испанский грипп?
Испанка не исчезла, она модифицировалась под обычный грипп, менее опасный для людей. Лучше говорить о приспособлении. Такое возможно. Есть вирусы, которые не идут по этому пути – полиомиелит за многие годы не стал безопаснее. Есть вирусы, которые становятся более безопасными, но это перспектива десятков лет. Сейчас мы можем проанализировать испанский грипп, потому что прошло более 100 лет. Во время пандемии азиатского гриппа 1957-1958 годов умер 1 млн человек и сезонный грипп ежегодно уносит до 650 тыс. жизней. Люди вошли в определенную форму взаимодействия с вирусами с точки зрения биологии и социальных процессов. Ежегодно всплеск смертности от гриппа приходится на зиму и существует эпидемиологический предел. Общество договорилось, что гриппу можно отдать определенное количество человеческих жизней, а когда грипп переходит эту границу, мы закрываем школы и говорим, что у нас эпидемия. Надо понимать, что эта граница весьма условная и мы сами ее установили.
Вы рассказывали, что проводили много экспериментов с коронавирусом. Можете уже рассказать, что вы в них узнали?
О самых интересных вещах пока говорить рано, мы расскажем о них в январе. Именно тогда завершатся исследования мутаций вируса в Украине, в частности мы выясняем, есть ли у нас британский штамм, пока работа в процессе. Результатов много, но они довольно технические, связанные с тем, как лучше выявлять вирус и так далее.
Какие скрытые угрозы COVID-19 может представлять для организма? Например, для нервной системы, ведь много людей, которые заболели, сообщают о симптомах депрессии.
Скрытые угрозы на то и скрытые, что мы о них не знаем. Но можно делать предположения. Например, есть мнение, что одна из проблем COVID-19 – это то, что он поражает не только легкие. Коронавирус проникает во многие ткани организма – кишечник, печень, половую систему, где размножается очень активно. Может случиться так, что он незаметно наносит ущерб другим тканям. Когда-то мы узнаем, какие еще болезни он провоцирует. Действительно существует его влияние на психическое здоровье, риск депрессии, тревожных расстройств, специалисты их фиксируют. Но это все наслаивается: если человека вырвать из социума и закрыть на месяц в квартире, это тоже может вызвать депрессию. Надо будет отделить эти факторы друг от друга, чтобы понимать, где биология, а где результат самоизоляции.
Нужно ли вакцинироваться людям, которые уже переболели COVID-19?
Людям, которые недавно переболели ковид, вакцинироваться не нужно. Когда снова появится потребность в вакцинации, мы не знаем. Скорее всего, этот момент наступает не ранее чем через восемь месяцев после болезни, а у некоторых, возможно, и через несколько лет.
