Мой милый друг, промчатся дни,

Раздастся голос грозный.

И он велит тебе: “Усни!”

И спорить будет поздно.

Мы так похожи на ребят,

Что спать ложиться не хотят.

Л. Кэрролл.

– Шапку надень!  И застегни воротник!

Мама – она все видит. Мама не даст отморозить уши, если только мы, как в поговорке, не сделаем этого ей назло.

Все мои профессиональные беседы года так или иначе касаются ковида. Мало нам было войны, так еще и это. Еще и маски. Маски, не дающие нормально разговаривать, мешающие дышать, особенно в транспорте с национальной традицией отсутствия вентиляции, особенно в магазинах с их искусственным воздухом, особенно везде. Особенно когда заставляют, как мама в детстве – шапку.

С одной стороны давят штрафы и не слишком аргументированные увещевания. С другой – рассказы, как в “цивилизованных странах” маски носят даже во сне, а в неразвитых – сопротивляются с риском для жизни. Это, конечно, манипуляции. Находясь в постоянном контакте со всем миром, мы с коллегами из разных стран хорошо видим: маскам противятся по всему Земному шару, кроме тех стран, где их любили носить и раньше.

Японцы, к примеру, такой проблемы не испытывают: они любят, когда нижняя часть лица закрыта, и носят маски просто так. Это придает им более независимый вид. А европейцы и американцы, развивая культуру открытого общения, давно ушли от традиции защищать лицо. На территории Украины такая традиция даже не особо развивалась. Чаще она приходила с завоевателями и всеми связанными с ними неприятностями, и то это было очень давно. Так что дело не в развитии страны как таковой, а, возможно, в ее истории и культуре. Но это только часть правды. Другая сторона вопроса – развитие самого человека и его интеллекта.

Взрослея, дети отделяются от родителей, испытывая непреодолимой силы отвращение к их, родительской, опеке. Многие родители, теряя контроль над детьми, начинают со своей стороны довольно глупо их прессовать. Возьмем хоть шапку. Казалось бы, ну, замерзнет раз – наденет. Сразу не наденет – после двух-трех простуд угомонится. Но родителям страшно, что за это время умрет от менингита, а детям – что их до старости заставят запихивать штанишки в носочки. И закипает борьба, в которой отмораживается гораздо больше ушей, чем если бы дело решалось с меньшим накалом с обеих сторон. Психологическая защита детей, находящихся под родительским давлением, тоже детская. Называется она “отрицание”.

– Со мной ничего не случится! – уверен подросток. И срывает с потного лба злополучную шапку, и расстегивает воротник. Причем мозг его устроен так, что чем больше раз ему удастся не заболеть, тем отчаяннее он будет рисковать. Если эти домашние войны не закончатся диалогом, у детей есть огромный шанс вырасти не слишком счастливыми людьми, всю свою жизнь построившими на бегстве от неудач. Поэтому умные мамы не запугивают потомков менингитами с гайморитами, а честно признаются в слабости собственной нервной системы и просят о снисхождении. У детей таких мам намного больше шансов повзрослеть вовремя . Но это случается не со всеми.

В мире полным-полно людей, так и не развивших свою личность до взрослого состояния. Их защитные механизмы тоже не развиваются. Они по-прежнему уверены – и они не врут! – что ничего страшного в мире не существует. А если и существует, то не с ними. А если рядом, то достаточно зажмуриться – и все исчезнет. А если у кого не исчезло, так это потому что он сам виноват.

Не правда ли, как все это похоже на нынешнюю возню с масками? Государство, персонифицированное незрелой личностью в образе огромной мамопапы, грозит санкциями. Причем само шапку, то есть маску, не носит, еще и публикует фотки в таком виде, что вызывает недоверие. И вот маска гордо срывается или тихо сползает под нос, где носить ее неудобно, и выглядит отвратительно. Говорить о какой бы то ни было ответственности здесь бессмысленно.

Есть еще одна сторона вопроса. В Калифорнии (и не только) был проведен ряд экспериментов, устанавливающих скорость и полноценность реагирования человека на меняющиеся условия. Отвечает за это так называемая “рабочая память”. Чем выше коэффициент интеллекта, тем обширнее рабочая память. Если ее объем недостаточен, происходит зависание и сбой, точно как в компьютере. Сначала человек не понимает, как ему реагировать, и не реагирует вообще никак. Занимается своими обычными делами. Потом, если не сумеет адаптироваться, протестует. И сила протеста зависит от объема информации, которую он в состоянии усвоить. А все непонятое воспринимается как угроза и заставляет защищаться.

Логично, не правда ли? Детскому разуму – детские защиты. В низком IQ нет особой беды. Каждому в этой жизни нужно свое. Другой вопрос, когда речь идет о безопасности окружающих.

Некоторые российские психологи убеждены, что человек ни за что не станет заботиться о других, если это не принесет пользы ему самому. Поэтому предлагают жестко штрафовать, хватать и не пущать. Нужно отметить, что их мнение, как авторитетное, публикуют и у нас.

Американские же специалисты считают, что человеческий эгоизм никто не отменял, но большинство, все-таки, будет в той или иной мере готово к призыву позаботиться о других, уважать не только их возможность заразиться, но и тревогу, чувство личной безопасности. Мне эта точка зрения ближе.

Таким образом, вопрос из разряда “носить маску или нет” переходит в разряд “уважаете ли вы мою безопасность и чувства”. Помните? Люди, которых воспитывали в уважении к тревогам родителей, повзрослели достаточно, чтобы задуматься. Часть остальных – тоже, если вы сумеете дать им понять, в чем суть конфликта. Убежденные фантазеры, уверенные в своей неуязвимости и по-детски глухие к переживаниям окружающих, а также люди, пришедшие в отчаяние и потому стремящиеся отомстить миру, заразив его, могут остаться в меньшинстве. Можно и отойти от них, и обратиться в соответствующие службы, и оштрафовать, если это необходимо.

Да и сами мы можем помнить, отстаивая свои неоспоримые гражданские права: чужой сердечный приступ или инсульт – это не совсем то, к чему мы стремились, демонстрируя право на особое мнение.