ПОЛИТИКОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОРОДА НЕ ОБЕСПЕЧИШЬ

 

– Давайте начнём с ситуации в Харьковском горсовете. В последние дни депутаты фракции Светличной в суде оспаривали ваше назначение секретарём горсовета. По вашему мнению, каковы шансы у них выиграть этот процесс?

– За меня проголосовало 73 депутата. И этим все сказано. Дальше для одних — работа, для других — пиар.

– То есть ситуация в сессионном зале 26 февраля, когда произошла потасовка между членами Национального корпуса и депутатом тоже пиар?

– Нет. Это политическое хулиганство. Неустанно повторяю – горсовет вне политики. Моя задача, чтобы Харьков работал без сбоев. И эта работа каждодневная. Мы работаем, мы развиваем наш город. Нам некогда меряться, у кого партия длиннее или толще. Такой политикой жизнедеятельность города не обеспечишь.

Моя позиция простая: любой, кто входит в городской совет, должен быть там только по одной причине — работать в интересах жителей Харькова и улучшать жизнь в городе. Любые другие цели не приветствуются.

Но мы также должны спросить, как это произошло. Наши правоохранительные органы должны разобраться. Закон должен поддерживаться как на улицах Харькова, так и в городском совете.

– Насколько я понимаю, несколько месяцев назад здесь проходили обыски или следственные действия СБУ, когда они проверяли, как работает система электронной подписи, не нарушалась ли подпись покойного Геннадия Кернеса…

– Это не так. Была проверка режима секретности. Они у нас раз в два года или раз в год – я уже не помню – но проходят. Ничего сверхъестественного не произошло. Это обычная проверка, абсолютно нормальная.

– То есть это не касалось именно того представления о вашем избрании секретарем?

– Совершенно верно.

– Есть просто логический вопрос: как Кернес, будучи в больнице в Германии, мог воспользоваться электронной подписью здесь?

– Не здесь, а там.

– Там?

– Там. Позвольте мне сказать еще раз, давайте соблюдать закон. Все, что было сделано Геннадием Адольфовичем, было сделано по закону. И это касается не только моего представления на должность секретаря, но и других представлений, сделанных через электронную подпись. Есть юридическая практика. Электронный документооборот становится обычной практикой. Тем более, если человек находится за пределами города, или даже страны. В этом нет ничего особенного.

– Ваши оппоненты даже говорили, что Кернес, возможно, умер раньше, а вы специально откладывали информацию об этом, чтобы провести нужные вам решения…

– Такими заявлениями можно измерять только степень цинизма.

– Вы сказали, что более 70 депутатов за вас проголосовали. Тогда на что те политические силы, которые подают иски сейчас, рассчитывают? На то, что если они, допустим, объединятся в большинство, смогут назначить своего представителя?

– Большинство в городском совете сформировано. Мы готовы сотрудничать со всеми, кто работает в интересах города. Сугубо политические вопросы предлагаю всем обсуждать в другом месте. От них не становится теплее в квартирах, чище на улицах, уютней в общественном транспорте. Политикой жизнедеятельность города не обеспечишь.

– Из тех статей, которые я прочитала о ситуации в Харькове, у меня всё-таки сложилось мнение, что есть часть «Слуг народа», с которыми у вас конструктивная работа, а часть недовольна тем, как сложился расклад. Возможно, они связаны как-то с предыдущим главойобладминистрации Кучером? Имеет ли он какое-то влияние на эту фракцию?

– В бытность его депутатом он был конструктивен. А оценку его деятельности как главы обладминистрации дал Президент. Насколько я знаю, на фракцию «Слуга народа» в горсовете он совершенно не влияет.


 

ВЫБОРЫ ДОЛЖНЫ СОСТОЯТЬСЯ КАК МОЖНО СКОРЕЕ

 

– У вас впереди выборы. Мы не знаем, когда они произойдут, но очевидно, что в то время, когда вы будете стараться показать себя хорошим хозяйственником, ваши оппоненты будут расшатывать ситуацию, а значит избежать каких-то политических вопросов вам не удастся.

– Выборы должны состояться как можно скорее. Я заинтересован в этом. Почему? Потому что харьковчане должны выбрать своего мэра. Стабильность — это сегодня важно. Тут и позиция Геннадия Адольфовича, и моя всегда была четкой: «политику — в сторону». Городу нужен хороший менеджер, тот, кто умеет и будет эффективно работать. И харьковчане должны выбрать этого человека как можно скорее.

А то, что касается оппонентов, это уже их дело: как раскачивать, что говорить, как критиковать, за что критиковать. Вы знаете, у нас в Харькове люди умные. Они всегда все понимают. Я буду продолжать работать для города, а политики пусть играют в политику.

– Какие у вас сейчас отношения с Офисом Президента как у городской власти? Потому что многие мэры жаловались, что им не хватает диалога.

– Рабочие.

– C кем вы в основном общаетесь? С Кириллом Тимошенко?

– Да

–  А с ним какие отношения?

– Рабочие и конструктивные.

– У вас недавно была встреча с Президентом. По поводу пожара в доме престарелых. Какое это было общение?

– Да, я встречал Президента. Был разговор по поводу тех событий. Было совещание, на котором я вместе с силовиками тоже присутствовал. Больше ничего.

– Обсуждали ли вы с Президентом дату выборов? 

– Никогда. Знаете, даже очень интересно было наблюдать, что пишут в соцсетях. Вот пример: мы уже вышли, Президент садится в машину ехать в аэропорт, и в это время мне показывают пост, что идёт, мол, моя встреча с Президентом по поводу вхождения в партию «Слуга Народа» или представительства и так далее.

– Просто были слухи, что вас могли назначить главой ОГА после Кучера.

– Были и такие слухи.

– А проводили с вами такие консультации?

– Люди любят обсуждать политические интриги. И была такая, как я понимаю, идея. Но могу вам сказать совершенно точно, что для меня приоритет города Харькова был и остаётся выше. Я имею в виду, что сегодня мне интересно, мне здорово работать в городе Харькове, я себя чувствую здесь на своем месте. Это мой дом. Харьков всегда был моим домом, и я хочу сделать из него лучший город для жизни, работы и создания семьи.

 

– Вернёмся к выборам. Вашим главным конкурентом называют Добкина. Вы его тоже считаете своим главным конкурентом на будущих выборах? 

– Политика — для политиков, я сконцентрирован на управлении городом.

– Уклоняетесь от ответа? Или вы для себя ещё не решили, пойдёте ли на выборы?

– Я для себя все решил. Но на данный момент у меня совершенно другие приоритеты – качественное каждодневное управление жизнью большого города.

– Какие у вас отношения с ОПЗЖ?

– У меня есть отношения с фракцией в городском совете. Точно такие же, как и с любой другой фракцией. Но не более того.

– А с политической силой? Медведчук, Левочкин, Бойко?

– Бойко видел на похоронах у Геннадия Адольфовича. С Левочкиным не виделся ни разу в жизни. С Медведчуком – в глубокой молодости, когда были вместе на футболе. Все. Больше ни с кем. А, ещё там есть Рабинович. Видел раза три в жизни тоже.

– Вам близка их идеология или у вас есть в отношении ее вопросы?

– Мне близка идеология харьковчан: прежде всего — интересы города. Я — человек Харькова. Я не политик и не хочу им становиться.

– То есть просить вас комментировать историю с санкциями против каналов Медведчука не стоит?

– Давайте без этого, пожалуйста. Вы в здании, в котором очень давно мы определились, что здесь нет места политике. Как только у кого-то начинается политика – давайте за пределы этого здания – на Майдан, на Сумскую, только не здесь. Здесь решаются конкретные вопросы жизни города и проблемы горожан.

– У вас такое отношение к политике, случайно, не потому, что вы в своё время поменяли несколько партий – с Аваковым были в Нашей Украине, а потом вы перешли с Кернесом в Партию регионов. 

– Я никогда не был в Партии регионов. Я всегда работал и буду работать для жителей Харькова.

– Но всё-таки Кернес был…

– А я не был. Я вне политики.

– И вне конкуренции, как говорили в рекламе? 

– Ну, это мы посмотрим позже, но думаю, что да.

– Ещё один политический вопрос.

– Опять политический?

– Насколько заметил наш фотограф, который был на похоронах Геннадия Адольфовича, вы не общались с Добкиным. Это случайность?

– А Добкин был на похоронах?

– Да, но довольно быстро ушел, сказав журналистам, что хотел попросить прощения у Кернеса.

– Бог простит.

– Не скажете, из-за чего были разногласия? 

– Я не участник этих разногласий. Было много факторов. Но я считаю некорректным об этом говорить. Это останется между ними. И осталось уже. Если Добкин попросил извинения перед Геннадием Адольфовичем – значит, ему было за что просить.

 

КЕРНЕСА И ЯРОСЛАВСКОГО ПОМИРИЛ ФУКС

 

– После смерти Геннадия Кернеса многие стали говорить о том, что город снова оказался в сфере управления Арсена Авакова. Насколько это так? Насколько нынешний министр внутренних дел влияет на свой родной город?

– В сфере управления?

– На политический расклад, скорее.

– В сфере управления Арсена Борисовича Авакова находится Министерство внутренних дел Украины. И, соответственно, все его подразделения, которые базируются на территории Харьковской области и города Харькова – это зона ответственности Арсена Борисовича Авакова как министра.

– Вас называют человеком, у которого очень ровные отношения со всеми финансово и политически влиятельными людьми Харькова: и Аваковым, и Павлом Фуксом, и Ярославским. Это действительно так? Как построить отношения с такими людьми, понимая, что каждый из них хотел бы влиять больше? Или у вас давние дружеские отношения?

– Во-первых, с каждым из этих людей, которых вы назвали, я знаком действительно давно. Как у потомственного харьковчанина, который родился здесь, всю жизнь здесь прожил, никогда не уезжал из города, у меня, конечно, есть своя история отношений с каждым из них. С кем-то больше общаюсь, с кем-то меньше. Я всегда буду общаться с теми, кто заинтересован сделать Харьков лучше.

– Например, с Аваковым. Вы работали ещё у него в администрации.

– Вы не с того начали. Вы начните с другого: что Кернес, я, Аваков, Шумилкин (бывший мэр Харькова -ред.), допустим, и так далее – это было, как говорят на украинском, «одне середовище». Мы харьковчане, и мы не то что соприкасались друг с другом – у нас были общие интересы.

– Бизнеса?

– Ну, в то время у кого-то был бизнес, у кого-то не бизнес. Я же тоже когда-то был бизнесменом. В этом кругу мы все были вместе. Почему? Потому что это Харьков. Здесь нужно родиться, здесь нужно жить, чтобы это все понимать. Могу вам сказать больше. Ну, не секрет же, что между Кернесом и Ярославским был период обострения.

– Да, говорят, 7 лет не разговаривали. А потом вроде вы их и помирили. Как это было?

– Я прилагал максимум усилий к тому, чтобы они помирились. Я очень много раз разговаривал с Геннадием Адольфовичем о том, что надо с Александром помириться, что нам нечего делить, не нужно враждовать. Но, на самом деле, примирил их Павел Фукс.

– Я сейчас вас немного прерву и спрошу о том, что Кернесу удалось за эти годы все хорошо зацементировать – вот эту харьковскую тусовку, харьковский круг какой-то, что они все были вместе. И после его смерти думали, что каждая группа начнет тянуть одеяло на себя. Есть такое?

– А разве кто-то на себя что-то тянул?

– Не знаю. Возможно, мы увидим это позже, ближе к выборам. Как вы ощущаете? 

– Из тех людей, которых вы назвали, никто на себя одеяло не тянет. Эти люди как раз понимают важность стабильности и развития.

– Это Аваков, Фукс и Ярославский?

– Да. Харькову нужны стабильность и развитие. Все это понимают. Вы знаете, какие интересы есть у каждого из этих людей, которых вы назвали в городе Харькове? Аваков возглавляет МВД, и ему нужен порядок во всей Украине. А в Харькове особенно —приграничный регион. Фукс, Ярославский – харьковчане. Им хочется видеть этот город таким же процветающим, как на протяжении всех этих лет, когда Кернес был мэром.

Все мы хотим, чтобы наш город был лучше, чем все города Украины, и это правда. Мы хотим, чтобы город развивался и был действительно, знаете, таким классным городом. Легким и классным.

– Классным? Тогда мне кажется, что Харьков не должен быть городом только лавочек и парков. Здесь должно быть нечто привлекательное. Как изюм в булке… Чтобы тянуло сюда. Для вас что бы это могло быть? 

– Я родился и вырос в Харькове. Здесь я прожил всю свою жизнь и точно знаю, что Харьков — это намного больше, чем город парков, лавочек, магазинов. Харьков – это, прежде всего, наши люди и культура.

Но говорить о том, что это не должен быть город лавочек и парков хорошо сейчас. Когда они есть. Есть сад Шевченко – красивейший. Есть лавочки, которые не разбиты. Но за всем этим нужен уход. Это ежедневная работа.

А что касается изюминки, ну, во-первых, харьковчанин – это дух. Второе. Могу вам сказать, что мы, харьковчане, очень любим наш город. И любим его за то, что он стабильный, и за то, что он постоянно развивается. И темпы развития мы постоянно увеличиваем.

Когда мы строили парк Горького с Геннадием Адольфовичем, я практически полтора года жил там и проводил совещания. Могу вам сказать, что тогда многие нас осуждали: мол, зачем вы его строите, все эти аттракционы… На площади 66 гектаров – больше, чем Ватикан.

Но сегодня никто не поспорит, что нам удалось сделать из этого парка настоящую изюминку. И он тоже не стоит на месте – парк Горького живет и развивается. Мы построили Дом матери и ребёнка, достраиваем футбольные поля, потому что они востребованы. Поставили скейтодром, сказочный домик. То есть, идет постоянный процесс совершенствования: то надо какую-то инсталляцию поставить, то фонтан на озере, то домики для лебедей другие сделаем, то кафе открыть…

– Вот некоторые харьковчане жалуются, что домики для лебедей есть, а воду тёплую в их районы до сих пор не дают или дают по часам.

– Дают всюду тёплую воду. Была проблема на ХТС, и она уже решается.  Я постоянно слежу за тем, чтобы все службы города качественно обеспечивали потребности харьковчан.

 

МЫ ДОГОВОРИЛИСЬ С ЯРОСЛАВСКИМ ВОЗРОДИТЬ «МЕТАЛИСТ»

 

– Что вы собираетесь делать для города дальше?

– Теперь хотим улучшить наш зоопарк.

– Зоопарк можно рассматривать как некую конкуренцию с Фельдманом, который уже создал экопарк? 

– Эти два проекта нет смысла даже сравнивать. Ни о какой конкуренции речь идти не может. Что такое экопарк у Фельдмана? Это частный проект, который находится за пределами города. Наш зоопарк — это совершенно другое. Совершенно другой уровень. И наша планка, наверное, самая высокая в Европе.

Я долго уговаривал Геннадия Адольфовича, что нам нужно реконструировать зоопарк, и, в конце концов, он согласился. Почему? Потому что когда я зашёл в старый зоопарк, посмотрел на него, на этот ужас, мне стало обидно за Харьков, за этих несчастных животных. Поэтому я объездил самые успешные зоопарки Европы, мы выбрали оттуда самое лучшее, и сегодня воплощаем в жизнь здесь, в Харькове.

– До того, как мы начали интервью, здесь шёл футбол. Вы были футбольным арбитром. Сейчас для вас футбол – это что? 

– Футбол – хобби. Но, к сожалению, в Харькове футбольные традиции просели на некоторое время. И мы должны их возрождать. На самом деле, Харьков инфраструктурно готов к большому футболу: стадион есть, тренировочная база тоже. Больше того, первый важный шаг уже сделан – Харьков возвращает себе «Металлист». Мы договорились с Александром Ярославским вместе возродить команду. Очень надеюсь… Уверен, что вместе – усилиями города, болельщиков и Александра Ярославского – мы сможем вывести «Металлист» не только в высшую лигу, но и побороться за чемпионство.

– Почему вы перестали быть рефери?

– Дело все в том, что меня как-то затащили, не совсем то слово, но как-то настояли, чтобы я пришёл на работу сюда, в город. Я очень сопротивлялся этому, скажу вам честно. А совмещать футбол и поездки с работой здесь было невозможно. Вот и все.

– А когда уже стали заниматься больше городом, вы часто выступали в роли рефери между разными сторонами, как, например, между Ярославским и Кернесом?

– Я не был рефери. Я же сказал. Я очень много говорил с Геннадием Адольфовичем, чтобы наступило применение. Получал ответ такой: «Игорь, я же не ссорился». И пока он мне отвечал «я же с ним не ссорился», я понимал, что применения не будет.

– Кернес же был очень вспыльчивым человеком. Бывало с вами такое, как с депутатами горсовета?

– Нет. У нас не было такого, чтобы мы переходили на повышенную тональность.

Но закончим уже о Ярославском. Как я говорил, это Павел Фукс поставил тогда жирную точку. Я рад, что они в итоге помирились. И жизнь доказала, что это огромный плюс и для города. Когда наступила беда — первая волна пандемии — мы все вместе тогда сработали чётко и слаженно. Очень многим людям помогли.

– А у вас и сейчас на проходной очень много людей, которые приходят с медицинскими просьбами. Мы человек 20 видели за 15 минут.

– Конечно. Ну, приходят не только с медицинскими просьбами. Очень много разных вопросов, и, конечно же, в том числе и медицина. На мой взгляд, медицина требует особого внимания. Произошла неудачная реформа. Надо исправлять ситуацию. Я всегда привожу такой пример: город Харьков – мегаполис, больше 1,5 миллиона человек, а скорая помощь не принадлежит городу. Как такое может быть? Это жизненно важная функция. Человек не может вызвать ее, а мы на это не можем повлиять. Так быть не должно.  Потому я уже запустил процесс создания в Харькове муниципальной службы скорой помощи.

– Но, с другой стороны, вы же не будете отрицать, что семейные врачи действительно стали получать больше и так лучше для людей. 

– Я за семейных врачей. Семейные врачи – это правильно. Но в то же время очень много вопросов, связанных с медициной, остается в подвешенном состоянии. Из этого состояния – и не только в медицине – нужно как можно скорее выходить.

В этом и вижу свою задачу: сохранить все достижения Харькова и динамично развивать город дальше. Во всех направлениях.