Мы видим слова оправдания от художественного руководителя хора. И комментарии самой студии, которые сводятся к тому, что они имеют право шутить над чем угодно. И не дело общества – лезть к ним со своими советами.

Комментарии “кварталовцев” относительно своего номера имеют право на жизнь. Но, поскольку дело касается не просто номера, а публичной позиции студии, продукцию которой, по словам самих же участников проекта, до сих пор рецензирует Президент Украины – аргументы эти заведомо никчемны. Общество тоже имеет право – не меньшее, чем право артистов – вести дискуссию относительно их творчества.

Для того, чтобы понять причины скандала, следует погрузиться в историю политического юмора.

Традиция эта уходит корнями в средние века. И неотделима от института шута при дворе королей.

Примитивное представление о шутах как о клоунах, развлекающих двор, в корне неверно. Шут – один из самых сильных архетипов истории.

Средневековый двор был местом абсолютного потакания всем прихотям монарха. Кодекс чести, подчинение. Устойчивый протокол поведения в действиях и словах. И скрытые в пучине этого протокола интересы придворных, интриги. Выверенные фразы, каждая из которых несет в себе тройной смысл и подтекст. Пир и бал – как квинтэссенция этой жизни. Упорядоченность во всем. И шут, как центральная фигура действа. Элемент живого хаоса в затхлой атмосфере порядка.

Шут – не дворянин. А значит, не составляет конкуренции в вопросах титула и наследования престола. Он свободно входит в разные социальные роли. Одинаково держит себя в компании нищих и герцогов. И имеет право смеяться над всеми социальными прослойками, обличая все пороки двора и общества.

Шут – важнейший элемент монархии. Потому, что только ему дозволено в саркастической и аллегорической форме говорить королю правду в лицо. И про него самого, и про королеву, и про сонм лизоблюдов, столпившихся у трона. Шут – важнейшая фигура социальной регуляции, которая обеспечивает королю связь с реальностью вне дворца. Он – носитель истины. Он – проводник в мир народа. Он – камертон настроений.

Перед тем как давать в эфир номер о Гонтаревой артистам “95 квартала” следовало бы изучить корни своей профессии.

Общий знаменатель для всей политической сатиры состоит в том, что шут никогда не говорит от имени короля или власти. Для этого у короля есть глашатаи, а у президента – пресс-служба.

Шут, комик – это всегда глас вопиющего в пустыне. Его слова – призыв к здравомыслию. И сарказм – только форма, в которую этот призыв упакован.

Юмор, поставленный на защиту интересов партии и правительства, всегда отвратителен. Так как он является последним прибежищем негодяя. Спасательным кругом, за который дискредитировавший себя правитель может ухватиться для оправдания собственной провальной политики.

Еще одна важная составляющая деятельности артиста – это диалог с аудиторией. Аудитория – всегда заказчик и последняя инстанция. Актер служит зрителю. И ситуация, при которой артист использует свой талант на службе зла – ситуация полной моральной деградации. Очень хорошо знакомая нам с советских времен. Как уже приходилось писать – весь проект КВНа, из которого и проистекает история студии, был задуман в ЦК Компартии как проект разрешенного юмора, проект для контролируемого сброса невроза советским человеком в прокрустовом ложе дозволенной и утвержденной партией шутки.

В случае с “95 кварталом” основным заказчиков и зрителем является власть и отдельно взятый олигарх Коломойский. Которому номер “Квартала”, кстати, понравился. Аудитория в таких условиях низводится до роли статистов, фона. Зрители свергаются с пьедестала, развоплощаются до роли скотины в хлеве. Которую по заданию заказчика кормят юмористической ботвой.

И когда артисты студии говорят о том, что они годами высмеивали власть и имеют на это право – они лукавят. Потому что сейчас – они и есть власть. А значит единственной честной позицией в такой ситуации может быть только смех над собой. Над действующим Президентом, над пороками власти и общества, которые не изменились вне зависимости от электоральных результатов и от того, чей зад волей исторического случая очутился в президентском кресле.

Легитимной и общественно одобряемой политической шуткой во все времена была и будет только шутка над сильными мира сего. Но никак не глумление над слабыми и поверженными. В полной своей глубине фигура шута раскрывается в “Короле Лире” Шекспира. Шут в пьесе – центральный персонаж. Он сыплет иронией. Предостерегает Лира от роковых решений. Сатирическая форма подачи контрастирует с масштабами этих предостережений. “Кто дал совет тебе, Свою страну отдать, Пускай идет ко мне, И будет мне под стать, И тот и тот – дурак: Тот горек, сладок тот; Один нашел колпак, Другой еще найдет”. Но Лир не внемлет. И остается в конце пьесы один на один со своим шутом. Который спасет обезумившего короля от смерти. Будучи тем самым единственным среди героев пьесы носителем универсального морального начала.

Жлобство и низость никогда не будут смешными. Вне зависимости от того, что об этом думает лысый из “Квартала”. В период президентской кампании многие презрительно называли будущего президента Зеленского шутом. Не обижайте благородных шутов этим сравнением.