Читайте также: версию МВД, как убивали Павла Шеремета
а также Как изменялись версии убийства за 3 года
Пятница тринадцатое началась для активистов не с поздравлений с днем святого Андрея, а с аврала.
Адвокат Владислав Добош сообщил на своей странице в Facebook о старте слушаний по делу своей подзащитной Юлии Кузьменко: “Только что позвонили из Печерского суда. Судья Вовк назначил рассмотрение ходатайства на 9.45, то есть через 25 минут. Это при том, что мне еще даже не вручено ходатайство об избрании меры пресечения Юлии Кузьменко!”
Впоследствии он сообщил, что следующие 3 часа времени будут отводиться на ознакомление адвокатов с материалами ходатайства, а непосредственно судебное заседание начнется приблизительно в 13.00.
Эти слова стали сигналом для представителей СМИ, волонтеров и друзей фигурантов дела “подтягиваться” на Владимирскую 15, где теперь находится выселенный с Крещатика Печерский районный суд.
Как результат, в полдень в помещении Печерского райсуда негде было развернуться. “Где будет проходить заседание?” – спрашивали Буквы при входе в здание Фемиды и слышали от охранников: “На первом этаже. Проходите, вы все сами все увидите”.
Что можно было наблюдать в узком холле суда? Как операторы видеокамерами и штативами “прорезают” себе путь в зал судебных заседаний, как некоторые смельчаки становятся ногами на подоконник, чтобы получить лучше обзор для камер, как журналисты едва не дерутся за то, чтобы выхватить себе более удобное место и как волонтеры возмущаются сверхвысоким вниманием к анонсированному слушанию со стороны представителей СМИ.
“Пусть журналисты идут отсюда на …!” – слышно из толпы. “Нельзя — это резонанс”, – сражались в узком холле коридора человеческие эмоции.
По версии следствия по состоянию на четверг, в причастности к убийству журналиста Павла Шеремета подозреваются по меньшей мере пять лиц: добровольцы Владислав и Инна Грищенко, медсестра одного из парашютно-десантных батальонов Яна Дугарь, врач и волонтер Юлия Кузьменко, музыкант и доброволец Андрей Антоненко.
По факту, Грищенко в суде не оказалось – меру пресечения избирали только Антоненко, Кузьменко и Дугарь.
Закрытого режима не дадим!
Свободные слушатели не сразу заметили, как адвокаты Яны Дугарь Николай Ореховский и Виталий Коломиец заняли свои места. В 13.30 рядом с ними была и сама Дугарь – в сером свитере, с собранными в хвост волосами. Ее выражение лица отображало и волнение, и напряжение. “Яна, можно вас попросить обернуться”, – обращается к фигурантке фотокорреспондент. “Нет. Я не фотогенична”, – коротко отвечает Дугарь, а затем громко обращается к кому-то: “Принесите мне паспорт – он в одном из четырех карманов!”
“Яну вызвали в Киев, попросив взять документы. Она и взяла то, что обычно берут с собой для поездки за границу. И уже даже из этого малого пакета мы взяли то, чтобы показать надуманность доказательств МВД “- расскажет потом Буквам Виталий Коломиец.
Секретарь суда в это время просит присутствующих, которые не являются поручителями, участниками или представителями СМИ покинуть зал, угрожая им тем, что судья примет решение провести заседание в закрытом режиме. Его никто не слушает. “Пропустите, пожалуйста, поручителя!”, “Дайте прокурору сесть!”, “Сделайте проход для судьи!”, “Пожалуйста, тишина в зале”, – не уставал выкрикивать секретарь суда.
Судья Печерского районного суда города Киева Сергей Вовк был вынужден проталкиваться сквозь толпу, чтобы занять свое место. Его появление вызвало неоднозначные эмоции. Именно он когда-то вел дело Юрия Луценко.
“Яна, все будет хорошо, держись!” – крикнул Дугарь один из побратимов.
Прокуроры неожиданно предлагают судье рассматривать ходатайства в закрытом режиме, поскольку “будет исследоваться информация, разглашение которой может привести к негативным последствиям в досудебном расследовании, а к подсудимой применяются меры безопасности”.
Адвокат Коломиец против – он акцентирует внимание на том, что материалы не могут быть закрытыми, поскольку они днем ранее были обнародованы. “Вы скрыли сведения о свидетеле, назвав его лицом №1. Учитывая позицию, что нам есть чем защититься, мы бы хотели, чтобы это заседание было открытым”, – подчеркнул он.
Адвокат Ореховский указал судье на то, что прокурор не привел оснований для проведения суда в закрытом режиме.
“Это будет ограничивать принципы публичности, открытости судебного разбирательства”, – говорит он.
Отказав прокурорам в ходатайстве, судья перешел к прямому допросу фигурантки дела, а впоследствии приобщил к материалам производства документы – копии билетов и загранпаспорта Дугарь, ксерокопии документов, подтверждающих бронирование и приобретение билетов на авиасообщение.
“Увлекшись ультранационалистическими идеями …”
Первым позицию прокуратуры заявляет старший следователь Александр Шевчук.
Эти слова звучали во время каждого из трех судебных заседаний:
Главным следственным управлением национальной полиции Украины осуществляется досудебное расследование в уголовном производстве по ч.3 ст.28 п. 5.12, ч.2 ст. 115 Уголовного кодекса. В ходе досудебного расследования установлено, что Андрей Антоненко, увлекшись ультранационалистическими идеями, культивируя величество арийской расы, разграничивая общество по принципу национальной принадлежности, стремясь сделать свои взгляды объектом внимания общественности, совершает свои действия, чтобы привлечь внимание общественности к определенным политическим убеждениям, находясь на территории проведения антитеррористической операции из числа волонтеров и лиц, которые прошли военную подготовку в составе добровольческих батальонов и имеют навыки обращения с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами, решил создать организованную группу, чтобы в ее составе совершить убийство журналиста и радиоведущего Павла Шеремета.
Воплощая в действие свои преступные замыслы, Антоненко в составе организованной группы для совершения преступных действий нашел и привлек Юлию Кузьменко и Яну Дугарь. Деятельность организованной группы осуществляется с четким распределением функций между ними, в частности Антоненко возложил на себя функцию организатора и руководителя группировки, привлекая в его состав Кузьменко, Дугарь и неустановленных досудебным следствием лиц. Кузьменко и Дугарь, как участники организованной группы, принимали участие в разработке плана, подготовки на всех уровнях к совершению преступления, осуществляя разведывательные мероприятия, которые заключались в наблюдении за местом передвижения Шеремета в районе его проживания, сбор расположения видеокамер на фасадах здания. Совершению преступления предшествовала длительная кропотливая подготовка, проводились разведывательные мероприятия, визуальное наблюдение за Шереметом.
Для изменения внешности члены группы использовали парики, солнцезащитные очки, сменную спортивную одежду. Были незаконно приобретены электродетонатор ЭДП-Р, взрывчатое вещество гексоген, поражающие элементы противопехотной осколочной мины МОН-50, а именно цилиндрики…
В этом месте Коломиец улыбается – а как же “уникальное взрывное устройство”, по которому “ОПГ” установили и разоблачили, потому что перечисленное — привычный набор?
Следствие считает, что Дугарь фотографировала видеокамеры возле дома, в котором проживал Шеремет за несколько дней до его убийства. Она, как и другие участники дела, которые подозревается в совершении уголовного производства по ч.3 ст. 28 ( “совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступной организацией”) и п. 5, 12 ч. 2 ст. 115 ( “совершенное способом, опасным для жизни многих лиц, и по предварительному сговору группой лиц умышленное убийство”) Уголовного кодекса. Речь идет о лишении свободы на 10-15 лет или на пожизненный срок.
“Деятельность соучастников преступления качественно законспирирована, поэтому не удалось в полной мере извлечь доказательства. Существует риск уничтожить, скрыть, исказить документы, существует риск незаконного влияния со стороны подозреваемых, экспертов … Применить относительно Дугарь меру пресечения в виде круглосуточного домашнего ареста”, – говорит старший следователь.
Он зачитывает документ неуверенно, глотая окончания слов. Между тем, у волонтеров озвученное больше вызывает возмущение и улыбки, мол, “каким образом они могли вернуться в заброшенный дом”, “где именно переоделись” …
“За 4 года нельзя было дать правдоподобных доказательств?”
Адвокаты Дугарь призывают суд обратить внимание на нарушение процедуры задержания и на то, что даже ее документы доказывают сомнительность версии суда.
Они отмечают, что их подзащитная в период, когда следствие заявило об идентификации лиц, причастных к совершению убийства – с 16 июня по 13 июля 2019 – находилась в Румынии и Италии. Идентифицировали 11 июля.
Так же адвокаты поставили под сомнение экспертизы, предоставленные прокурорами и сообщили судье о том, что Дугарь с 3.06.2016 по 3.09.2016 года находилась на территории воинской части закрытого госпиталя.
“Это – старшая медсестра, она же не состоит в закрытом масонском тайном сговоре. Есть справка из 66 мобильного военного госпиталя, из антитеррористического центра. Разве по 115 статье за 4 года нельзя было дать правдоподобных доказательств? Где рапорты, распечатки, телефонные соединения, доказательная база связей? Дело бестолковое, доказательств нет” – отмечает Коломиец.
Яна пытается шутить: “Ночь я провела с тремя мужиками (имея в виду пребывание под стражей следователей), а день – с тремя адвокатами. Вы представляете, как я спать хочу?”
В 13.50 судья Вовк идет принимать решение в совещательную комнату. И ближе к 15 часам становится понятным, что судья удовлетворил ходатайство следователя и применяет к Дугарь меру пресечения в виде круглосуточного домашнего ареста с запретом покидать до 8 февраля 2020 место жительства (пгт Гвардейское, Новомосковский район, Днепропетровская область). Дугарь обязана прибывать в суд по первому вызову, воздержаться от общения с подозреваемыми и свидетелями, сдать паспорта. Постановление может быть обжаловано в течение пяти последующих суток.
Юлия Кузьменко: “Я не знаю, как закончится моя жизнь, но вчера закончилась карьеру”
Меру пресечения Кузьменко судья Вовк начинал избирать в 15.15 в другом более просторном зале судебных заседаний. Начинал, поскольку адвокат Кузьменко Влад Добош заявил ходатайство об отводе судьи Вовка.
Несмотря на большую площадь, в зале все равно не хватило места для всех желающих. На скамьях для свободных слушателей места заняли не только журналисты, волонтеры, но и добровольцы, члены украинской рок-групп OT VINTA, Гайдамаки, лидер группы “Тартак” Александр Положинский.
Вольные слушатели в ожидании громко общаются между собой, ищут телеканал “Звезда”, реагируя на русскоговорящих журналистов, включают песни рок-группы “Океан Эльзы”. Громкая какофония стихает при появлении судьи Вовка и самой задержанной. “Юля, Юля!”, – кричит группа ее поддержки. Кузьменко судебные приставы заводят в стеклянную клетку зала суда.
Добуш сразу отмечает, что его место возле Кузьменко, зал одобряет жест адвоката. Однако Юля не садится за стол, ее адвокат приводит аргументы и предлагает провести допрос двух свидетелей – главного врача ГУ “Научно практический центр детской кардиологии и кардиохирургии МЗ Украины” Владимира Жовнира, который работал с Кузьменко, и ее бывшего мужа Дмитрия Кузьменко.
Судья отказывает, говорит, что это не рассмотрение обвинительного акта, а значит допрашивать свидетелей пока нет необходимости. На это Добуш реагирует бурно: “Кузьменко была задержана следователями незаконным способом … Отношение к этому делу предвзятое. Он выполняет любые заявки Генпрокуратуры … У Вовка есть личная заинтересованность в рассмотрении дела. Я подаю ходатайство об отводе судьи”.
Судья ходатайство удовлетворяет.
Через час в зал заходит новая судья. Правда, на нее не реагируют. Волонтеры исполняют гимн.
Судья дает слово задержанной Кузьменко.
Во время речи в суде подозреваемая едва ли сдерживает слезы.
“Я была на работе, у меня было 3 ребенка в операционной. Когда я находилась в операционной, в этот момент уже готовился брифинг. Я уже стала убийцей. Я впервые услышала о Шеремете в день его убийства. Я была на работе, открыла facebook, прочитала, что убили Шеремета и начала читать, кто это … Я не знаю, как закончится моя жизнь, но вчера закончили мою карьеру. У меня тысячи пациентов … Что должны думать родители детей, которых я оперировала, что хирург был убийца? Кому они отдавали своих детей?” – говорит она.
Кузьменко, как и другие задержаные по этому делу, возмущается тем, что следователи составили описание убийц по нечетким записям видеокамер наблюдения, напоминая судье об особенностях антропометрии. Также она добавляет, что походка человека может меняться, если он несет что-то тяжелое, имея в виду пятикилограммовую взрывчатку МОН-50, которую несла убийца журналиста.
Судья Светлана Шапутько покидает зал. Группа поддержки стоит возле клетки с Кузьменко и пьет кофе из одноразовых стаканов. Спустя десять минут Шапутько сообщает, что судья не может участвовать в уголовном производстве при наличии обстоятельств, вызывающих сомнение в его беспристрастности, отвод должен быть мотивированным. А поскольку утверждение защиты о личной заинтересованности следователя судьи Вовка в рассмотрении ходатайства и зависимости судьи от ГПУ, негативное отношение к участникам Революции достоинства является личным предположением стороны защиты, принятие судьей решения о самоотводе не исключает его дальнейшего участия в этом производстве, рассмотрение ходатайства об избрании меры пресечения рассматривается тем самым следственным судьей, который дал разрешение на задержание с целью привода, другие утверждения являются выражением несогласия с процессуальным следствием”.
Объявив перерыв, судья оставляет зал под крики: “Ганьба!” А Добош объясняет журналистам, что будет заявлять ходатайства в дальнейшем, чтобы защитить Юлию Кузьменко: “Моя подзащитная говорит, что у нее такое чувство, что она находится в сюрреализме. Нет ссылок ни на одно доказательство. Видеозаписи есть и экспертиза, в скриншотах нельзя ничего увидеть, сделать выводы. Там нет фамилий Кузьменко. Я прошу осмотреть видеофайлы. В экспертизе идет лицо 1, человек 2, нет ни справок, ни протокола опознания, ни фотографий, как мы можем это исследовать?”.
Через пару минут адвокат напоминает судье Вовку, что Кузьменко готовы взять на поруки несколько ее коллег, в частности Владимир Андрушенко, Сергей Сиромаха, Диана Виноградова. Ходатайства судья удовлетворяет частично. В этот момент Кузьменко задает вопрос: “За что меня судят?”
Меру пресечения Кузьменко следственный судья Вовк озвучил в 23.15: “Применить относительно Кузьменко Юлии Леонидовны меру пресечения в виде содержания под стражей сроком до 8.02.2020 года. Постановление может быть обжаловано в Киевском апелляционном суде в течение пяти дней со дня провозглашения. Полный текст будет объявлен 17.12.2019 года”.
По ту сторону онлайна
С десяти часов вечера события в суде накладываются на выступление министра Арсена Авакова в студии Савика Шустера.
В студии главный редактор “Украинской правды” Севгиль Мусаева отмечает, что представленные доказательства никак не решают вопрос заказчика и мотива. Министр соглашается, что доказательств может не быть не достаточно.
“Представьте себе, я – министр внутренних дел, гражданское лицо. Я по-прежнему сомневаюсь, все ли факты, достаточно ли этого… Но могу ли я, может ли следствие, полицейские, имея такие факты на руках, не выдвигать подозрение этим персонам? Нет, не можем. И подозрение было выдвинуто. Все эти господа говорят о том, что они не виноваты, что они не имеют отношения к этому преступлению. Господин Антоненко говорит, что он честный музыкант, но у нас есть в отношении него подозрения”, – говорит Аваков.
По ту сторону экрана в соцсетях ему задают вопросы зрители – почему Антоненко приобрел взрывное устройство, а не, скажем, изготовил? Зачем условной Яне надо было месяц снимать расположения камер, чтобы потом исполнители в итоге сами попали в эти же камеры возле авто.
Кого на какой машине подвозили, если в версии следствия исполнитель живет рядом, в соседних кварталах? Где доказательства хотя бы знакомства участников?
Еще большее недовольство вызывают слова руководителя Института судмедэкспертиз Александра Рувина в той же студии, из которых следует, что международного эксперта позвали после того, как отечественные не смогли подвести базу под версию МВД.
Адвокат Евгения Закревская обращает внимание на то, что в материалах для суда указано, что взрывное устройство привела в действие Кузьменко, а Аваков говорит в эфире, что это какое-то неустановленное лицо в парике.
Есть фото Антоненко на следующий день после убийства и у него совсем другая борода.