11 сентября кремлевский управитель захваченного Крыма Сергей Аксенов потребовал возбуждать уголовные дела против украинской власти за то, что она отказывается подавать воду в Крым. Причиной таких слов стало то, что с 7 сентября в оккупированном Симферополе, Бахчисарайском и Симферопольском районах из-за засухи и обмеления водохранилищ начался самый жесткий этап ограничений подачи воды.

Первые ограничения в поставках воды в Крыму оккупанты ввели еще 24 августа. С того дня отбор воды из водохранилищ уменьшили до 140 тыс. кубометров в сутки, а также прекратили горячее водоснабжение.

8 сентября русские инженерные войска были вынуждены перекрыть плотиной реку Биюк-Карасу и оттуда качать воду на нужды Симферополя.

На самом деле подставить плечо Кремлю в вопросе с крымской водой готовы слишком много людей из украинского политикума. Например, 7 августа глава правительства Шмыгаль заявил, что в случае гуманитарной катастрофы Украина готова подать “питательную влагу” на оккупированный полуостров (и здесь стоит напомнить, что в начале своей “премьерской” карьеры Шмыгаль оскандалился именно заявлением о готовности дать воду в Крым). Аналогичное заявление 25 августа сделал Леонид Кравчук, первый президент и глава украинской делегации в ТКГ по Донбассу.

Экс-глава ОП Андрей Богдан в своем недавнем интервью даже заявил, что пункт о воде в Крым есть в договоренностях между Кремлем и нынешним руководителем ОП Андреем Ермаком. Возможно, на Банковой тешат себя мыслью, что подача воды поможет склонить на нашу сторону население. И заодно “приблизить мир”, вспомним заявление Арахамии в феврале 2020-го, что подача воды на полуостров – приемлемый компромисс ради вывода войск РФ с территории Донбасса.

Но в реальности разблокирование Северо-Крымского канала (СКК) разве что поможет оккупантам лучше управлять захваченной территорией. Россияне еще с 2014 года предусматривали дефицит воды в Крыму, даже имели определенные проекты, но не смогли их запустить из-за собственной коррумпированности.

И по сути, россияне на нас давят, чтобы Украина вместо них занималась проблемами оккупированной территории.

Из трубы черпать Кубань

О возможных перебоях с поставками воды в Крыму украинские СМИ говорили с начала 2014 года. Но представители российской оккупационной администрации это время тратили больше на сеансы самоуспокоения. Например, в марте 2019 года оккупанты говорили, что запасов воды в Крыму хватит как минимум до начала 2020 года. Но здесь россиян, похоже, пронесло. А в июле 2020-го руководитель оккупационной администрации Сергей Аксенов говорил, что воды всему полуострову хватит как минимум до октября.

Севастополь, главную базу оккупантского Черноморского флота РФ, питает Чернореченское водохранилище. И даже по нему россияне пытаются “украшать” картинку. Например, “правительство” города заявляет, что им запасов с водохранилища хватит как минимум до декабря 2020 года, без лимитов по подаче. Хотя, по данным СМИ, уже в июле это Чернореченское водохранилище начало буквально мелеть.

В июле Аксенов утверждал, что воды достаточно. Но при этом в том же заявлении благодарил Минобороны РФ за то, что военные проложили трубопровод для питания Симферопольского водохранилища. И также – не исключал, что правительство РФ в Москве примет постановление об объявлении чрезвычайной ситуации с водой на полуострове.

Также интересный факт – в июне этого года одни российские СМИ дали новость со ссылкой на ученых оккупированного Крыма, что на полуострове нашли в тектонических разломах значительные запасы воды, которые можно будет выкачивать с неглубоких скважин. А в других СМИ дали новость со ссылкой на геологов Российской академии наук, что, мол, этих запасов для Крыма все равно будет мало, поэтому надо возобновлять подачу воды из Днепра.

Похоже, что все эти медийные маневры были скорее попыткой “крымской” администрации показать Кремлю, что они контролируют ситуацию с водой. Но и при этом привлечь центр к решению водных проблем полуострова.

Тем более, что в Москве знали о реальном положении с водой в Крыму, но ничего по факту не делали для решения проблемы.

Например, еще в 2014 году был план построения трубопровода для подачи пресной воды в Крым с Кубани. По тогдашним ценам, проект должен был обойтись в 100 млрд рублей. Но это на самом деле не так много – сооружение Крымского моста обошлось суммарно в 230 млрд рублей, а ежегодный военный бюджет РФ по факту превышает 3 трлн рублей. В итоге этот трубопровод для воды так и не построили, хотя в 2016 году Кремль успешно для себя запустил газопровод в Крым с той же Кубани, для обеспечения энергопотребностей полуострова. Похоже, что все дело было в сопротивлении местных элит. Даже на той же Кубани есть проблемы с централизированным водоснабжением.

Там, например, из-за хронической изношенности трубопроводов были постоянные срывы в подаче воды для местных курортов и портовых городов (например, Новороссийска, основных “морских ворот” для экспорта нефти РФ, там проходит ежегодно около 100 млн тонн черного золота). И даже если бы Кремль решился на новый мегапроект, чтобы качать пресную воду с Кубани, вряд ли бы это спасло ситуацию в Крыму. По проекту, по трубопроводу максимально должно было идти 0,5 млрд кубометров воды в год, хотя до оккупации по СКК каждый год шел 1 млрд кубометров воды.

Кремль должен был давать деньги из федерального бюджета на мониторинг водных запасов Крыма, но по факту не давал. Поэтому так и получилось, что подземные скважины на полуострове бурили хаотично, они быстро засаливались, и местным ученым приходится искать воду вообще в экзотических местах, таких как геологические разломы.

Или вот тоже интересный нюанс. Кабмин Украины в 2012 году одобрил программу “Вода Крыма”, по которой в 2013-2020 годах на модернизацию водопроводов полуострова должны были суммарно потратить 4,77 млрд гривен, или около $0,5 млрд по тогдашнему курсу. В результате в Крыму должны были появиться 2000 опреснительных установок, а потери воды в трубах должны были упасть с 29% до 22%. Российские оккупанты же в 2014 году решили, что смогут полностью “перешить” водопроводы Крыма всего за год и всего за $6 млн по тогдашнему курсу. Конечно, ту программу никто не выполнил, потому что Кремль тогда занимался “сирийскими экспрессами” с войсками для Башара Асада. Поэтому сейчас россияне только говорят о возможном строительстве опреснительных установок. Потери воды в трубопроводах уже составляют минимум 50%, а в Керчь по трубам вообще доходит только 35% поданной воды.

Российские СМИ утверждают, что за последние 6 лет Кремль давал оккупационной администрации Крыма 4 млрд рублей на “латание” трубопроводов. Из этой суммы по прямому назначению было потрачено только 35%, остальную часть денег либо просто не освоили, либо вообще положили себе в карман.

Титан поглощает воду

У нас принято считать, что вода в Крыму нужна россиянам на промышленность и военные базы. По статистике самих оккупантов, картина получается несколько рельефнее. Ежегодно они тратят около 350-400 млн кубометров воды.

Из них на сельское хозяйство уходит около 20 млн кубометров воды, на промышленность – около 150 млн кубометров, для питья и бытовых нужд населения – около 100 млн кубометров, на канализационные стоки – более 150 млн кубометров.

Крупнейший промышленный потребитель полуострова – это “Крымский титан” Фирташа, которому для стабильной работы нужно 12-15 млн кубометров воды в год. Столько воды нужно, чтобы удерживать в стабильном состоянии так называемые кислотные стоки, проще говоря, чтобы там не испарялась сера и не травила местных жителей. Важный нюанс: “Крымский титан” не делает именно чистый титан для нужд оборонной промышленности РФ, для этого у россиян есть холдинг “ВСМПО-Ависма”. На заводе делают нечто другое – диоксид титана, который используется как и в обычных красках, так и в покрытиях для электроники и военной техники. А еще из диоксида титана делают “титановую керамику”, которую также применяют для производства военной техники. И если до 2014 года “Крымский титан” имел лишь 20% на рынке диоксида титана РФ, то сейчас – все 50%.

По сектору подачи воды для населения – отдельная история. По подсчетам российской статистики, население полуострова уменьшается, но украинские аналитики считают, что оно увеличилось на миллион за счет миграции из России. Просто крымскую прописку эти люди не взяли. Хотя бывают и экзотические случаи – например, вот в этом репортаже фигурирует как приезжий житель Крыма серб-русофил, который почему-то захотел фермерствовать именно на украинских землях.

За шесть лет аннексии Севастополя население города увеличилось на 80%.

Это данные главы правительства Севастополя Михаила Развозжаева, который 28 апреля сообщил, что, согласно анализу потребления воды и хлеба, в Севастополе проживает 700 тыс. человек. Это при официальном количестве в 362 тыс. человек.

Севастополь и Симферополь дают и 60% всех канализационных стоков на полуострове. Часто это связано и с тем, что строительство жилья для оккупационных чиновников в этих городах происходило, мягко говоря, без организации цивилизованного канализационного стока. Есть вообще феерический пример: в Коктебеле построили имение для пресловутого российского пропагандиста Киселева, и там нечистоты сливаются сразу в море.

Тоже интересный нюанс: по данным россиян, в городской местности Крыма централизованное водоснабжение имеют в среднем 90% жителей, а вот в селах – лишь 60%. Там до сих пор есть населенные пункты, куда воду приходится возить цистернами.

За что точно можно не волноваться в данной ситуации, так это за состояние пашни в Крыму без днепровской воды. По данным оккупантов, урожай 2020 году на полуострове составил 1,2 млн тонн зерна, из которых на экспорт уже вывезли 50 тыс. тонн зерна. А как заявляют российские “аграрные” чиновники, днепровская вода нужна в Крыму разве для того, чтобы развивать виноградарство, выращивание фруктов и рыбное хозяйство.

Условия гуманитарной помощи

Когда Кремль давит, чтобы Украина возобновила подачу воды из Днепра в Крым, то делает акцент на гуманитарной ситуации на полуострове. В этом ракурсе происходила и последняя пока информационная атака РФ против Украины.

Российские пропагандистские СМИ распространили искривленный текст заявления Элизабет Троссел, официального представителя Управления Верховного Комиссара ООН по правам человека, что якобы “именно наша страна ответственна за ситуацию с водой в Крыму”. Хотя на самом деле Троссел говорила, что именно РФ как оккупант должна отвечать за гуманитарную ситуацию на полуострове, в том числе с обеспечением водой. А Украина, в свою очередь, “обязана постоянно держать в поле зрения вопрос о том, может ли она принять меры для обеспечения достаточного уровня жизни для всех лиц, находящихся на ее территории”.

Абсурдность ситуации заключается и в других аспектах. С одной стороны, россияне хотят возобновления подачи воды по Северо-Крымскому каналу. С другой – признают, что из 293 километров магистрали этого канала 150 километров – практически в заброшенном состоянии, и там воду подавать невозможно.

В новейшей истории человечества есть только один пример, когда одна воюющая сторона решала гуманитарные проблемы на территории, оккупированной другим участником войны. Речь идет о “голодной зиме” в Нидерландах 1944-1945 годов, во время Второй мировой войны.

Чтобы наказать население страны за неудачное антинацистское восстание, оккупанты заблокировали подвоз продовольствия из сел в города. В результате этого от голода умерли около 10 тысяч голландцев. Суточный рацион жителей страны упал до 1000 калорий, ниже минимально необходимого для жизни. Начать поставки продуктов на оккупированные территории союзники по антинацистской коалиции смогли только 29 апреля 1945 года, когда поражение гитлеровского Рейха было делом решенным. И то – это случилось после того, как немецкая оккупационная администрация в Нидерландах выторговала себе почетные условия для капитуляции. Продукты голландцам сбрасывали с бомбардировщиков – американцы перестраховывались от сюрпризов, которые могли выкинуть немецкие оккупанты.

В нашем случае россияне отнюдь не собираются капитулировать или убираться с Крымского полуострова.

Поэтому, похоже, когда Кремль добьется от нашей власти восстановления подачи воды по СКК, следующим будет требование, чтобы Украина сама и отремонтировала все гидротехнические сооружения на оккупированном полуострове.