Наверняка представители наших западных партнеров удивились официальным высказываниям главы киевской областной организации партии “Слуга народа” Дубинского. На следующий день после того, как Яков Смолий вошел в кабинет президента главой Нацбанка, а вышел с написанным заявлением об отставке и словами о политическом давлении на Нацбанк, народный депутат Дубинский пришел в эфир телеканала 1+1 чтобы, цитирую: “В…ать в тупой собачий рот Смолия”.

Высказывание депутата можно было бы проанализировать с точки зрения клинической психологии. Подпадает ли вербализованное депутатом подсознательное желание противоестественного контакта с животным под аддиктивный, либо  делинквентый тип девиации. Иными словами – являются ли подавленные фантазии о половом сношении депутата с собакой видом специфической сексуальной зависимости, либо особым симптомом антисоциального расстройства личности. Можно было бы сказать и о том, что из себя представляет президент государства, который толерантно относится к подобному поведению людей, действующих от его имени.

Однако, если не вдаваться в такие подробности  и размышлять над произошедшим  исключительно в политическом контексте, стоит сделать вывод, что отставкой Смолия Владимир Зеленский совершил самострел. И для него самого, и для государства.

Низвержение главы Нацбанка невозможно рассматривать вне контекста. Независимость Нацбанка от Банковой и Кабмина всегда было одним из основных требований МВФ и прочих кредиторов. Однако эта независимость всегда мешала по крайней мере двум людям. Во-первых, Игорю Коломойскому. Так как именно Нацбанк выступал и выступает основным ответчиком по искам олигарха к государству в его попытке оспорить национализацию “Приватбанка”. Более того, принятый недавно под давлением кредиторов закон о  банках, в нормативном поле которого теперь рассматриваются иски Коломойского, еще значительно увеличил роль Нацбанка в этом процессе. Фактически именно от Нацбанка и его экспертизы во многом зависит, сможет  ли Коломойский рассчитывать на какою-либо денежную компенсацию за потерю своего банка.

Владимир Зеленский, с другой стороны, столкнулся с проблемой резкой потери собственного рейтинга. Растущая дыра в бюджете, вызванная экономическим гением обслуживающего интересы Коломойского и Ахметова правительства, поставила перед президентом вопрос ребром – либо отказаться от потакания традиционным олигархически-политическим кланам и от своего популизма, либо в погоне за рейтингами включить печатный станок. Судя по тому, что Зеленский публично потребовал от правительства повысить минимальную заработную плату до 6500, Зеленский выбрал второй путь. И именно независимость Нацбанка и его сбалансированная монетарная политика – комплекс мер направленный на то, чтобы количество валютной массы в экономике не превышало ее реального объема, стала на этом пути препятствием.

Все слова о том, что независимость Нацбанка сохранится, являются не более чем рассказами для бедных. Потому что сам Владимир Зеленский недавно обещал “дожать банковскую систему”, которая по его мнению была слишком независимой. А депутаты его фракции начали массово клепать видео о том, почему запуск печатного станка и инфляция – это хорошо.

Доверие – самый дорогой ресурс в современном мире. И подобное поведение власти окончательно подрывает доверие международных партнеров к нашей стране. Пускай достаточно мягкие заявления послов G7 и МВФ не вводят в заблуждения ни вас, ни власть. Проблема нынешней власти состоит в том, что выходцы из криворожских подворотен допускают извечную ошибку мелкой шпаны – путая вежливость со слабостью.

Дальнейшую траекторию событий спрогнозировать несложно. И как траектория самолета с отвалившимися крыльями ее конечный пункт предопределен заранее. В ситуации, когда внешнее кредитование прекратиться, ставший под знамена Зеленского Нацбанк начнет эмитировать гривну, которая через систему внутренних банковских операций с ценными бумагами начнет поступать в экономику и бюджет. За счет этой массы Зеленский попробует устроить конец эпохи бедности. А для удержания курса гривны Нацбанк начнет сжигать свои золотовалютные резервы. Несмотря на это, цены начнут расти, так как количество национальной валюты на рынке начнет превышать реальный объем товаров и услуг. Однако до поры до времени эта система еще сможет каким-то образом держаться на соплях и палках. Пока какое-либо одно кризисное событие не хлопнет  шаткий карточный домик экономики.

Разрушительный кризис в Венесуэле, например, начался из-за простой засухи. Которая вызвала снижение мощности основной Венесуэльской ГЭС. Последующие отключения электричества отправили в нокдаун бизнесы и производства,  и страна, которая была истерзана популизмом команданте Николаса Мадуро, без шансов на внешнюю помощь, провалилась в черную дыру бедности и разрушения. В 2019 году инфляция в Венесуэле достигла 10000000%! Рассказывающим сказки венского леса “Слугам народа” было бы не лишним ознакомится с уникальным опытом этой страны по отказу от “внешнего управления”.

Крах популистских режимов всегда сопряжен с тем, что экономика – злая стерва. Она не смотрит оптимистические ролики из кабинета президента, не сидит на парадах, не аплодирует зажигательным речам о победе над мировым капитализмом и о выбранном нацией третьем пути очередного Чучхе. Экономика растет, если у власти в стране находятся адекватные профессионалы, и всегда схлопывается в случае если народ допускает к управлению государством идиотов.

И моя уверенность в том, что мы близки к фатальному сценарию,  вызвана не гениальными прогностическими способностями, а памятью. Ведь Украина уже проходила по этой дорожке – во времена Виктора Януковича. Который ради поддержания курса, отрезанный от западных кредитов и рассматривающий бюджет исключительно в качестве своей кормушки к 2014 году израсходовал все запасы и попросту продал нас России. Отмечу, что у Зеленского не будет даже такой опции. Потому что никаких денег Россия ему не даст. Так как ей нужен не Зеленский, а крах нашей государственности.

И если Россию за глаза называют Нигерией в снегах – намекая на то, что Россия – страна третьего мира с нефтью. То мы в скором времени уверенно сможем претендовать на звание Венесуэлы в снегах – государства третьего мира, которое провалилось в пропасть кризиса не по объективным причинам, а исключительно благодаря неадекватности и некомпетентности правящей верхушки.