Накануне 20 февраля представители и нынешней, и прошлой власти вспоминают Майдан. Нынешние – чтобы показать хоть какой-то прогресс в расследованиях. Бывшие, то есть соратники Януковича, – чтобы еще раз заявить о «государственном перевороте» и необходимости наказания для «праворадикалов». Не стал исключением и этот год. Представители новой власти президента Владимира Зеленского уже успели раздать несколько интервью и запомниться громкими заявлениями. Например, что расследование преступлений времен Майдана – дело непростое. Что следствие велось не слишком качественно. Однако для тех, кто хотя бы раз в несколько месяцев интересуется судьбой этих уголовных производств, такие заявления будут … по меньшей мере сомнительными.

Так, 30 января на сайте информационного агентства Интерфакс-Украина вышло большое интервью с генеральным прокурором Русланом Рябошапкой. Среди прочего он говорил с журналистами и о расследовании преступлений времен Революции достоинства.

«Проблема с Беркутом и тем, что они не в Украине – не ключевая в этих делах. Продолжается суд, там просто нет подсудимых. Есть другой вопрос: почему эти подсудимые 4 года были арестованы без решения суда, сколько бы еще этот процесс продолжался и сколько бы они еще сидели без признания судом их вины? Мы должны признать, что то, как вели следствие, не дало обществу ответов на ключевые вопросы. И в качестве следствия у нас возникают огромные вопросы. Часть материалов исчезла. По другим моментам следствие саботировалось. Ситуация сложная. И не факт, что передача дел в Госбюро расследований будет толчком для расследований. Другие люди оценят, что сделали, что нет, и будут пытаться довести дела до суда. Проблема в том, что следствие до сих пор было организовано так, что не удалось выйти на заказчиков или руководителей (преступлений – ред.). Поэтому мы видим дела в основном по рядовым исполнителям, милиционерам, судьям или прокурорам. А доказательств того, кто был заказчиком, кто принимал эти решения, мы пока обществу предоставить не можем », – заявлял Рябошапка, отвечая на вопросы журналистов.

Здесь стоит отметить: и во времена Юрия Луценко, и во времена Руслана Рябошапки следователи, которые занимаются расследованием дел Майдана, давали короткие (насколько это возможно) аналитические отчеты о своей работе. Более того, отдельные информационные справки выкладывали для широкой общественности.

Скажем, о количестве подозрений чиновникам, судьям, работникам милиции. Или о количестве дел, направленных в суды. О полученных приговорах и тому подобное. Эта информация до сих пор доступна на странице Управления спецрасследований Генпрокуратуры в Facebook. Для руководства же ГПУ готовили подробные материалы: с номерами производств и фамилиями. Как известно Буквам из собственных источников, отдельный отчет по майдановским делам получали и в Офисе президента (АП), и в Офисе генпрокурора (ОГП). Однако заявления руководства этих «офисов» ставят под сомнение их осведомленность в деле.

Судебные нюансы

Если разбирать слова генпрокурора, то стоит начать с того, что освобождение бывших «беркутовцев» для обмена, который состоялся 29 декабря – это одна из самых больших проблем дел Майдана за все 6 лет. Ведь руководство государства ради возвращения части украинцев из плена боевиков ОРДЛО фактически развалило одно из самых важных дел. Приговор по которой должен был быть уже в 2020 году.

«Обмен« беркутовцев »– наиболее негативное событие, которое произошло с делами Майдана. А это дело, которое было наиболее эффективным с точки зрения судебного менеджмента. Оно было ближе всех к завершению. И, наверное, к этому составу суда (дело о расстрелах на Институтской слушает Святошинский райсуд Киева, председательствующий судья Сергей Дячук – ред.) по сравнению с другими было самое высокое доверие. И был шанс, что этот приговор воспримет значительная часть общества. Потому что судебный процесс был открытым. Каждое заседание можно просмотреть на видеозаписях. И теперь этот приговор мы потеряли. Поскольку его важной составляющей было наказание виновных. А теперь части из них нет. Если парламент таки внесет изменения в закон о заочном суде – возможно мы получим судебное решение, общественность также примет. Но оно будет уже не таким убедительным. И это плохо для консолидации общества», – убеждена адвокат семей Небесной сотни Евгения Закревская, которая представляет потерпевших по делу о расстрелах на Институтской.

Собственно, в свое время Буквы писали о проблеме освобождения экс-бойцов «Беркута». В частности, о возможных рисков их освобождения. Прочитать об этом можно здесь.

Второй тезис господина генпрокурора, не совсем соответствуетвующий действительности касается продолжения судебного процесса. Ведь с 14 января Святошинский райсуд Киева взял перерыв на 2 месяца. Заседаний не будет до 17 марта, хотя до этого они проходили дважды в неделю. Такой перерыв, как ни странно, связан с действиями господина Рябошапки. Если быть точным – с его решением заменить группу прокуроров во главе с Алексеем Донским, которые 4 года работали над делом о расстрелах на Институтской и представляли государственное обвинение в суде.

Здесь стоит напомнить, что накануне Нового года, перед обменом с ОРДЛО, начали активно появляться слухи, что прокуратура просить суд отпустить бывших «беркутовцев» из СИЗО. И вообще выбрать для них наиболее мягкую меру пресечения – личное обязательство. То есть, обвиняемые в массовых расстрелах должны были являться на судебные заседания, не влиять на свидетелей, получать разрешение на передвижение по стране и тому подобное. Однако тогда господин Донской заверил корреспондента Букв, что таких планов у него или его подчиненных не было и не будет. В дальнейшем, уже при освобождении «беркутовцев» через апелляционный суд, господин Рябошапка сменил группу Донского. На более лояльных подчиненных. По крайней мере, к таким выводам заставляет прийти тот факт, что они были не против освобождения обвиняемых в массовых расстрелах и даже принесли в апелляционный суд письмо от господина Рябошапки. Именно в нем говорилось о необходимости решить вопрос с освобождением возможных фигурантов обмена.

Поэтому такое поведение прокуроров заставила потерпевших и их адвокатов сомневаться в независимости новых представителей государственного обвинения. Именно поэтому на первом же заседании в Святошинском суде им объявили отвод. А судья Дячук, после почти часа совещания, решил такую ​​просьбу удовлетворить. В дополнение, он отметил, что Офис генпрокурора должен назначить новую группу прокуроров. Однако ей было бы нужно время для того, чтобы прочитать материалы дела (в ней более 100 томов доказательств – ред.). Ради этого суд объявил двухмесячный перерыв. Отреагировал он и на заявления руководства ГПУ о продолжении судебных заседаний без обвиняемых.

«Накануне нового года из украинских СМИ суд узнал, что Генпрокуратура сделала заявление о работе нашего суда присяжных, а именно о том, что после изменения меры пресечения подозреваемые (экс-беркутовцы – ред.) будут являться на судебные заседания. Также ГПУ заявила, что если этого не произойдет, Святошинский райсуд примет решение об их розыске и продолжит свою работу в формате заочного производства. Суд возмущен тем, что Генпрокуратура, которая является стороной процесса, позволяет себе указывать суду, что он должен делать. Такого права (давать суду указания – ред.) не имеют никакие чиновники … Учитывая заявления Генпрокуратуры, у стороннего наблюдателя может возникнуть впечатление, что суд – это структурное подразделение ГПУ», – заявил судья Дячук и добавил, что «с пониманием» относится к необходимости Генпрокуратуры комментировать события в отношении суда по расстрелам на Институтской. Однако, по мнению судьи, руководству прокуратуры «целесообразнее было бы комментировать действия своих подчиненных».

Фраза же главы Офиса генпрокурора  о том, что бывшие силовики 4 года сидели в СИЗО «без решения суда» вообще вызывает недоумение. Поскольку Святошинский райсуд с 2015 года каждые 2 месяца продолжал им арест с новым обоснованием. Если же господин генпрокурор имел в виду судебный приговор – то, по оценкам сторон процесса, которые озвучивали Буквам, его можно было бы услышать до конца этого года. Пока же ситуация не ясна: изменения в законодательство о заочном суде Рада вряд успеет принять, поскольку для этого нужно завершить рассмотрение поправок в закон о рынке земли. Двое из пяти обвиняемых вернулись в Украину, однако решит лі суд продолжать рассмотрение только при участии двух экс-беркутовцев – пока не до конца понятно.

Ответственность предшественников

Если же говорить о качестве расследования дел Майдана – то в отдельных случаях оно действительно могла бы быть лучше. Например, до сих пор существуют проблемы с восстановлением событий вечера и ночи 18-19 февраля – несмотря на наличие фото и видео следователи в свое время жаловались корреспонденту Букв на их плохое качество: поскольку изображение было темное, очень сложно было установить личности майдановцев и силовиков. Или, скажем, до сих пор существуют белые пятна в расследовании событий на Грушевского. В общем можно предположить, что из почти 4 тыс. эпизодов преступлений, которые в свое время расследовало Управление спецрасследований ГПУ, часть до сих пор остается нераскрытой.

Однако с 20 ноября прошлого года работа во многих производствах остановлена. Причина – проблемы с законодательством о Государственном бюро расследований. И исчезновение такой должности, как «следователь прокуратуры». Ведь с 2014 года майдановской делами занимались именно они. Однако осенью прошлого года следователи ГПУ потеряли такие полномочия. И дела передали в ГБР. Этому предшествовали протесты пострадавших во время Майдана активистов и их адвокатов. Поскольку они требовали, чтобы вместе с делами в Госбюро переехала и часть следователей. Одна из основных причин такого требования – большое количество материалов, с которыми надо было знакомиться новым людям, а «старые» уже все знают. Таким образом, не будет прерываться процесс расследования. Собственно, следователей прокуратуры в ГБР перевели с помощью специального закона. Однако произошло это за несколько дней до Нового года. Начался физический переезд материалов из одного помещения в другое. И поэтому большинство расследований 4-й месяц еще простаивает.

Также удивляют слова Рябошапки о «новых людях в ГБР». Ведь, как известно, по состоянию на начало февраля в подразделении, которое занимается делами Майдана, работали или следователи Генпрокуратуры, или следователи региональных прокуратур, занимавшиеся расследованиями преступлений времен Революции достоинства. Так же не уточняет генпрокурор и по пропавших томам дела. Или пропавших доказательствам.

«Трудно понять, что имеет в виду руководство Офиса генпрокурора. Можно предположить, что речь идет о двух томах из дела об убийствах силовиков. Там действительно «исчезли» два тома материалов. Их прокурор Николай Николаев, имевший доступ к этому расследованию, передал в ГБР. Собственно, не так давно информация попадала в СМИ о ранениях и убийствах милиционеров – предполагаю, это было именно по этому делу», – прокомментировал ситуацию бывший глава Управления спецрасследований ГПУ Сергей Горбатюк.

Собственно, он еще два года назад подавал руководству Генпрокуратуры жалобы на своего подчиненного Николаева. Но несмотря на это тот якобы хранил доступ к материалам дела как минимум до завершения каденции старого руководства ГПУ. Что касается исчезновения других доказательств и материалов дел – больше об этом пока неизвестно. Остается разве что ждать аудит от ГБР.

Также не выдерживают критики и заявления руководства страны о том, что до сих пор не найдены заказчики преступлений. Поскольку по состоянию на начало февраля этого года в судах находится ряд дел, связанных именно с возможными организаторами, подстрекателями или пособниками преступлений – согласно украинскому законодательству все эти термины подпадают под общее определение «заказчик». Например, в Борисполе рассматривают дело по Александру Волкову. Который, по версии следствия, был причастен к организации титушек во время Майдана. Также его подозревают в организации похищения Игоря Луценко и Юрия Вербицкого. Подобные обвинения и у бизнесмена Алексея Чеботарева (сейчас в розыске), которого подозревают в «заказе услуг» титушек. В Дарницком суде слушается дело Юрия Крысина – как подозревает следствие, один из руководителей групп «спортсменов» во время Майдана.

Более того, до сих пор из-за проблем с законодательством не могут передать в суд дело о роли Януковича в событиях 18-20 февраля 2014 года. Кроме него, как отмечает следствие, по этому делу проходит еще ряд должностных лиц, в том числе экс-министр внутренних дел Виталий Захарченко – в среднем до 8 человек. По делу о разгоне студенческого Майдана проходит бывший глава КГГА Александр Попов. По организации так называемой антитеррористической операции в центре Киева вечером 18 февраля проходит Александр Щеголев, бывший глава СБУ Киева. Продолжаются суды относительно Владимира Гриняка – бывшего руководителя департамента общественной безопасности МВД – подозреваемый в координации силовиков во время АТО в центре Киева. Объявлены подозрения офицерам милиции, которые в январе 2014-го принимали из России спецсредства как «гуманитарную помощь». В розыске руководство «Беркута», который успел убежать в Россию или в оккупированный Крым в 2014-м. Здесь можно встретить и Сергея Кусюка (заместитель командира полка «Беркут), и Дмитрия Садовника (бывший командир «Беркута», руководил «Черной ротой» 20 февраля 2014 года). Также после смены руководства Генпрокуратуры начали подписывать подозрения судьям, которые выносили незаконные решения об арестах майдановцев. И исходя из текстов подозрений, всех этих людей трудно назвать «рядовыми исполнителями», как это делает руководство ОГП. Поскольку они или координировали действия подчиненных, или отдавали приказы или были причастны к организации преступных групп.

О бедном «Беркуте» замолвите слово

Последний раз шум, который поднялся вокруг дел Майдана, вызвала публикация в ряде СМИ перечня пострадавших во время протестов силовиков (которую впоследствии распространили различные пророссийские политики в Украине). Тон публикации сводится к тому, что протестующие действовали агрессивно, калечили спецназовцев, и вообще действия майдановцев никак нельзя трактовать как «защиту». Подтверждением этого, по мнению медийщиков, служит уже упомянутый список, в котором около тысячи раненых сотрудников милиции. В целом же риторика вполне совпадает с заявлениями пророссийских сил в последние шесть лет. Которые требовали признать революцию достоинства «государственным переворотом», бойцов «Беркута» – героями, а протестующих – «радикалами». От этих же людей, причастных к прежней власти Януковича, звучали заявления о том, что убийства и ранения силовиков якобы не расследовались все эти годы.

Однако эти тезисы также не совсем правдивы. Стоит объяснить, что сейчас в Украине возможны два типа дел: расследование по самому факту преступления (в котором нет подозреваемых) и расследование относительно конкретного подозреваемого. Если говорить об убийствах и ранениях бойцов Внутренних войск и «Беркута» – пока существует два производства.

Первое, известное, связанное с Иваном Бубенчиком. Последний заявлял, что якобы убил нескольких силовиков 20 февраля 2014-го на Майдане. Но выяснить,  правдивы ли его слова, следствие не смогло – Бубенчик пытался бежать из Украины. Когда же его попытались арестовать – в ситуацию вмешался Юрий Луценко. Он заменил группу прокуроров по этому делу. Они, в свою очередь, изменили Бубенчику подозрение. И после этого новости об этом деле стали появляться не слишком часто. Известно, что там произошло несколько допросов, в розыске находится якобы соратник Бубенчика Дмитрий Липовой. Второе дело по факту преступления и дальше расследуется. И, как уверяют источники Букв в Офисе генпрокурора, его передавали в Государственное бюро расследований. Вместо этого оно попало в Национальную полицию.

Также стоит подчеркнуть ряд манипуляций, которые были в публикациях о пострадавших силовиков. Самая популярная из них касается количества убитых: журналисты называют цифру от 18 (ссылаясь на Юрия Луценко) до 23 (ссылаются на показания Станислава Шуляка – экс-командира внутренних войск). Кроме того, однозначно утверждается, что именно протестующие первыми начали стрелять 20 февраля. Жалуются и на «ограниченный доступ» к материалам расследования. Хотя, по правилам, доступ к ним имеют или следователи, или процессуальные руководители.

Во-первых, количество пострадавших силовиков невозможно обсуждать без контекста. А именно даты и времени, когда они получали ранения. Ведь больше всего пострадавших митингующих и силовиков было именно во время «горячих» фаз противостояния: попыток разогнать протесты, зачисток правительственного квартала от майдановцев, «антитеррористической операции» и так далее. Если мы говорим об огнестрельных ранениях, то большинство из них появляется во второй половине дня 18 февраля 2014-го. А следствие в комментариях журналистам заявляло, что рассматривает эти ранения 18-го числа именно как самооборону протестующих от незаконных действий силовиков. Поскольку уже к 14:00 того дня в правительственном квартале были десятки тяжело травмированных митингующих.

Во-вторых, не секрет и официальные цифры. Более того – они озвучивались во время судебных заседаний, в том числе по делу о расстрелах на Институтской, в прошлом году. Так, за все время Майдана пострадало 1036 силовиков. И 1702 протестующих. Хотя о последних информация может быть не точной – поскольку часть митингующих или не обращалась за медицинской помощью, или объясняла свои ранения «бытовыми травмами». Поскольку существовал риск прямо из больницы попасть в руки милиции или титушек (как в истории с Игорем Луценко и Юрием Вербицким, которых похитили из Александровской больницы в январе 2014-го). Если говорить о погибших – то со стороны милиционеров таких 13 человек: восемь 18 февраля, один 19-го и еще четверо 20-го. Протестующих же за время Майдана убито 79 человек. Однако эти цифры почему-то в контексте «искалеченных бойцов Беркута» не упоминаются.

В целом же пока судьба всех майдановских расследований вызывает беспокойство. Поскольку хотя действующая власть и декларирует важность этих расследований для себя, создается впечатление, что они не в приоритете.

Иначе трудно объяснить такую ​​неосведомленность государственных чиновников. Конечно, можно предположить, что эта «неосведомленность» исключительно показательна. И служит для того, чтобы отмежеваться от негативного имиджа, связанного с этими расследованиями. Мол, во всех провалах будут виноваты предшественники, мы же работаем с чистого листа.

Но еще больший страх вызывают заявления пророссийских политиков. Которые требуют пересмотреть отношение к событиям шестилетней давности. Особенно громко такие призывы раздаются от представителей прежней власти Януковича, которые после выборов президента вернулись в Украину и требуют судить майдановцев и воспринимать протест исключительно как «государственный переворот».