Скрины с сообщениями от матери опубликовало издание РИА Мелитополь.

“Сыночек, пишу на случай, если проблеск связи будет и сообщение отправится. Мы в порядке, остался только газ. Говорят, и его скоро не будет. Бомбят сильно. Света и воды нет уже вторые сутки. Но мы держимся. Сегодня ____ приходила, мы поделились едой. Самое страшное, не знать что происходит. Очень любим тебя, надеемся, что у тебя все хорошо”. 

“Доброе утро, сыночек! Сейчас 8:20, 4-е марта. Мы пережили ещё одну ночь. Сегодня ночью почти не спали, бомбили нещадно. Кажется, очень близко. Очень страшно погибнуть и оставить тебя одного. Но уже утро, мы живы. Газ, слава богу, есть. Больше ничего нет. Очень сильно тебя любим, береги себя, наш родной!” 

“Сынок, сейчас 9:33. Мы в порядке. В квартире 15 градусов, но мы сейчас потрудились и согрелись. И ещё раз обрадовались своей запасливости. Нашли ящик гирлянд с батарейками и один фонарик! Теперь мы со светом. Если наши телефоны сядут, давай договоримся, ты будешь пробовать звонить на дедушкин телефон в 12 дня и 9 вечера, мы будем его включать в это время. Любим тебя”.

“Вот такой ужас. Я каждый день боюсь, боюсь завтра. Боюсь спать, страх, что завтра будут бомбить и в очереди за водой не успеем спрятаться. И ещё так тошно от мародеров, которые первые дни взламывали всё подряд и грабили все магазины. И тащили, тащили. Сумки с духами с Брокарда (его сожгли), дубленки с Папа Карло, ящики селёдки, капусту в ведрах, детские памперсы. Тащили и с нашего дома, даже беленькая тётя Нина с нашего дома, что кормит котов. Жуть, среди этих людей мы живём! Это происходило потому, что полицейские были на фронте, а теперь, папа слышал, что появилась возможность патрулировать, их отлавливать и снимали штаны, чтоб ходили с голой ж. Любим тебя очень! Целуем тебя с папой, до завтра, мой родной!”

“Сыночек, мой родной, здравствуй! Мы живы и наш ад продолжается. Сегодня 10 марта. Мы провели ночь в подвале у _____. Спасибо им, что приютили нас 4 человек. Вчера был взрыв страшной силы – с самолёта забросили что-то на роддом третьей больницы. Мы в это время лежали в спальне на диване. Как узнали позже по радио, это была бомба с диаметром воронки 10 м. Мы выскочили – и в носках в общий коридор. Потом поняли, что если у нас так, то что же у бабушки? Папа выбежал на улицу и посмотрел на их окна. А их просто нет – выбиты вместе с рамками. Мы с ужасом схватили бинты и побежали к ним. К счастью, бабушка и ___ были живы, но в истерике, уже с сумками стояли на выходе из своей квартиры, вернее её руин. Взрыв был такой силы, что все их окна и лоджия выбиты, замок выбит, балкон выбит. Всё это летело на них, но, к счастью, они целы. Мы схвалити их сумки и повели к себе, все дрожим от страха, наши дома с зияющими черными дырками вместо окон у многих. У маминого соседа с однокомнатной выбито дверь”.

“Вернулись за вещами, быстро схвалити, что было рядом, сели в машину и по стеклам под взрывы поехали сюда. Здесь ночевали в подвале, жутко холодно, все дрожали, спали на земле в одежде на пенопласте и тонком одеяле. Мы схвалити кое-какие пледы, но на 4-х этого мало. И еду взяли немного, то, что было приготовлено. На лоджии нашей всё засыпано стеклом. Сегодня хотели пойти за продуктами и вещами, но не смогли, опять летают самолёты и бомбят. Даже приготовить еду не можем, все в подвале сидим. Такой вот ужас. Сегодня ракета попала в одну из ближайших к нам девятиэтажек. На 8 этаже. Спать в подвале очень холодно, папа боится за свои почки. Не знаю, выживем ли? Надеемся, что ты в порядке, береги себя, мой родной”. 

“Картошки сырой у нас много, но не можем её приготовить, да и воды мало, Утром пьём персиковый сок, чтоб воду экономить. Слушаем новости все время, надеемся, что нам помогут. Уже ничего не жалко, лишь бы выжить. Очень холодно, но с дома мы притащили одеял и мою дублёнку меховую, лежим все укутанные. Не мылись все уже больше двух недель, одеты как капусты, спим в шапках, дубленках, пяти свитерах и носках. Говорим мало, больше новости слушаем, некоторые играют в карты, Вчера немного почитали с гирляндой. Время тянется медленно, все в полудреме. Вчера папа помогал ____ укреплять двери и окна на третьем этаже. Я чуть с ума не сошла, пока он вернулся. Так хочется выжить и обнять тебя, мой родной. Вчера ___ обнимала ____, а я тихо плакала. Но я рада, что ты не с нами сейчас. Я очень хочу, чтобы ты жил и был счастлив. Мы молим бога все, чтобы не бомбили и чтобы все мы смогли обнять своих родных. Любим тебя сильно-сильно. Береги себя, мой родной, ты самое дорогое, что у нас есть”. 

“Здравствуй, сыночек, наш родной! Как ты там? Ты в порядке? Мы так волнуемся о тебе, у вас тоже уже авиаудары, мы слышали. Очень надеемся, что ты в безопасности. Мы ещё живы. Сегодня понедельник, мы все сидим в подвале. С каждым днем все хуже и хуже. Если вчера и позавчера мы ещё рискнули сбегать домой, то сегодня даже страшно подняться в туалет на первый этаж. Где-то недалеко от ____ наши поставили свою установку и звуки жуткие постоянно и ответка прилетает. В небе самолёты фашистов летают. Страх. У нас практически нет возможности приготовить еду, нужно это делать на улице, возле гаража, а там очень опасно. Вода заканчивается, а идти за ней страшно всем. Кушаем все мало, одна моего размера порция на двоих. Папа все время голодный”.

“Вчера был сильный обстрел, мы бежали и бросили картошку по дороге, прятались в подъезде. Такой страх. Прибежали, у меня долго дрожали руки и я так плакала. От страха, от безысходности, от жалости к своей квартире. Она в плачевном состоянии, возвращаться нам некуда. Все окна разбиты, рамы вывернуты. Оконное стекло в кухне разлетелось и пробило микроволновку насквозь. Вся моя кухня изрезана стеклом. На балконе и в кухне изрезана стеклом. На балконе и в кухне совсем нет стёкол, нет балконной двери, остальные рамы частично со стёклами, но все выбиты и окна не закрываются. Могут запросто залезать мародеры. Что-либо делать опасно, мы схвалити продукты и бежать. Вот так вот. Я не представляю что бы мы делали, если бы не _____. В квартире нашей сейчас ноль градусов, воду, где мы брали уже два дня не подвозили, да и стоять за ней опасно, дров на костёр нет, да и мало кто выходит готовить еду, страшно”. 

“Сыночек, мой родной! Пишу тебе с папиного телефона, мой телефон давно сел. Сегодня 13 марта, мы ещё марта, мы ещё живы. Давно не писала, берегу заряд. Не знаю с чего начать. В каком ужасе мы находимся, ты знаешь. Город, кажется, уже почти разрушен. Помимо “Градов” и другого ещё и самолет летает и бомбит нас. К нам в гости приходят знакомые ___, рассказывают новости. Вчера бомба попала в главпочтамп, разбила его на две части, а там люди в подвалах и не известно, живы ли. Некому их достать. Мы, рискуя жизнью, два раза бегали домой за продуктами и одеялами. Даже два мешка картошки притащили, ящики печенья, болесси, чая, конфет. Стараемся хоть как-то отблагодарить за кров”. 

“Сыночек, мой родной. Сегодня 17-е, на моём телефоне оказалось немного заряда. Мы ещё живы, хотя уже много раз прощались с жизнью. Мы в аду. Нас обстреливают градами, закидывают бомбами, минами. Не осталось ни одного целого здания. Весь город горит. Мы даже боимся вылезти из подвала, в который за ночь забивается весь посёлок с детьми. Мы почти не спим, стоим и молимся в углу подвала всей толпой. Нам страшно. В нашей машине ударной волной выбило стекло заднее, а за машиной огромная воронка, выехать невозможно. Мы не знаем что будет завтра, выживем ли? Господи, за что нам всё это. Молим бога, чтоб подвал спас нас. ____ приходится всех кормить, бедная, она просто святая. Порции все меньше и меньше. Папа голодный все время. Готовить приходится в гараже и то очень страшно. Окна и двери в доме выбиты, папа с ____ постоянно пытаются заделать дыры под обстрелом. Очень холодно, в подвале около 5 градусов и тьма постоянно. Мы молимся, чтобы у тебя было все хорошо, чтобы ты был счастлив. Ты у нас молодец, со всем справишься. Очень хочется верить, что мы выживем и встретимся. Любим тебя очень, очень сильно. Береги себя, наш родной”. 

К счастью, эта история с хеппи-эндом. 18 марта им удалось эвакуироваться. 

• Нагадаємо, репортери Associated Press протягом більш ніж двох тижнів документували облогу Маріуполя російськими військами. #Букви наводять переклад матеріалу AP, написаного відеографом Мстиславом Черновим та кореспонденткою Лорі Хінант.