Современные оздоровительные технологии, ортомолекулярна медицина, эпигенетика, прикладная кинезиология, anti-age-медицина – вот что написано на визитной карточке Галушко Ивана Васильевича – врача, к которому стоит очередь из пациентов со всей страны, а запись формируется на несколько месяцев вперед.

Объясняя свою методику относительно классической медицины, он говорит, что не лечит симптомы, а подходит к оздоровлению комплексно. Его цель – коррекция метаболизма как главной причины большинства заболеваний. Нужно сделать так, чтобы метаболизм человека работал, как часы. “В доме стоит печь, в которой мы сжигаем жиры, белки и углеводы, получая нужную нам для жизни энергию. Если энергии достаточно, то все процессы идут очень хорошо, нам хватает сил и на физическую активность, и на учебу. Как только этот сегмент поведения начинает работать с перебоями, энергии производится недостаточно, соответственно, появляется много симптомов, которые по сути являются тенями какого-то одного процесса. Лечебное крыло (то есть классическая медицина) эти тени преобразует в фигуру, распределяет по диагнозам и лечит. А я понимаю, что причина – в способе получения энергии (в печи, которая заложена генетически), и поэтому занимаюсь тем, что запускаю печь, то есть метаболизм. У меня комплексный подход к организму в целом”, – рассказывает Иван Васильевич.

Идея взять интервью возникла после того, как один из сотрудников #Букв обратился к доктору Галушко с таким вопросом: я ем здоровую пищу, занимаюсь спортом, но болею. Иван Васильевич сделал мышечный тест (протестировал мышцы на восприятие микроэлементов и определил слабые места, то есть органы, которые из-за наследственных причин находятся в зоне риска) и назначил диету и лечение. В данном случае это были разные группы витаминов и микроэлементов, а еще прописал на несколько месяцев диету: полный отказ от сладкого и даже фруктов, нескольких видов мяса, речной рыбы и всего, что содержит глютен. “У вас нарушено усвоение глюкозы. Надо его восстановить. Пока этого не сделаем, вы не сможете нормально усваивать пищу, содержащую сахар, глюкозу. Вы можете ничего не есть, кроме яблока и воды, но все равно будете набирать вес и чувствовать упадок сил” – таким был вердикт относительно фруктов. Пациенту стало значительно лучше, во время следующего визита через 3 месяца доктор Галушко вернул в меню некоторые фрукты и согласился дать интервью #Буквам.

– Иван Васильевич, как вы начали заниматься кинезиологией? Где вы учились?

– Я окончил Винницкий медицинский институт. Учась в институте, интересовался психологией, у меня даже было несколько студенческих научных работ в этой области. После окончания обучения я 5 лет работал психиатром, а позже освоил мануальную терапию, которая в то время (в 90-е годы) была очень популярной. Врачи тогда говорили: “Все болезни от позвоночника: вот у тебя там зажато, поэтому и голова болит”. Я захотел узнать больше об этой сфере, поэтому закончил ещё курсы мануальной терапии.

Когда я работал в психиатрии, то не могу сказать, что занимался только психиатрией. Это была смесь психиатрии и психотерапии. Потом я еще и нетрадиционной медициной занимался – мануальной терапией. Но есть одно “но”: ты пациентам позвонки вправляешь, и кажется, будто все хорошо, но проходит время, и они возвращаются. И чем дальше, тем этот промежуток между вправлением позвонков и их возвращением – всё короче и короче. Вот так люди ходят от одного врача к другому, в поиске тех, кто сделает так, чтобы надолго хватило. Они не понимают, что все болезни от позвоночника – это сказка, от которой уже давно пора отказаться. Позвоночник страдает от многих заболеваний, но страдает вторично, то есть сам позвоночник не является первопричиной. Рассмотрим на примере головной боли: блокада шейных позвонков – может быть ключевой, также под этой блокадой может быть какая-то внутренняя дисгармония, которая компенсируется этой блокадой. Поэтому я решил, что нужно заниматься чем-то более глубоким. Именно в те годы (2000-е) я получил письмо от Людмилы Васильевой с приглашением на курсы прикладной кинезиологии.

– Вы в то время уже имели представление о том, что такое кинезиология?

– Честно говоря, с первого раза не совсем было понятно, что это такое. Я взял большой набор кассет и поставил у себя дома посреди комнаты кушетку и тестировал всех, кто проходил мимо. Полгода тренировался, а потом осознанно поехал на курсы. С тех пор я в кинезиологии.

Стоит отметить, что прикладная кинезиология не является отдельной дисциплиной. Это всего лишь техника, которую можно применить во многих сферах, и не обязательно в изучении и анализе движения (физического мышечного движения). Сейчас в моде психокинезиология, а я выбрал такое направление, как коррекция метаболизма. Если вернуться к тем же шейным позвонкам, то блокада первого шейного позвонка будет связана с дисбалансом шейных мышц, связанных с диафрагмой; а диафрагма будет реагировать как на эмоции, так и на метаболические проблемы (токсичные). Тогда мы выйдем на ту же головную боль уже с позиции токсичности, но пройдя всю патогенетическую цепь. В своей работе с пациентами я провожу мышечные тесты, поэтому и пользуюсь термином “прикладная кинезиология”. Но если вы наберете в Google “кинезиология”, то можете найти информацию о каких-то упражнениях, движениях с растяжением фасций. Меня это не интересует, я понимаю, что рукоприкладство дает временный эффект, а под этими всеми укороченными фасциями есть определенные метаболические нарушения, к которым надо очень серьезно относиться. Если их не компенсировать, то эти триггеры будут всю жизнь, хотя, конечно, для заработка это хорошая вещь.

– Вы также занимаетесь эпигенетикой, antu-age и ортомолекулярной медициной, то есть вы все эти методы совмещаете во время лечения?

– При обсуждении медицинской реформы я отметил, что, по сути, никакой реорганизации в идее медреформы нет. Для того, чтобы реорганизовать медицину, должна быть идея (например, здоровье нации), а в предложенных реформах ее нет, однако там есть идея распределения денег. Но проблема даже не в этом, а в том, что она не привязана к каким-либо показателям. Должна быть привязка к детской смертности, продолжительности жизни, инвалидности и т. д. То есть к конкретным показателям эффективности. Именно к ним должны быть привязаны деньги, которые страна тратит или экономит в медицине, и тогда это будет настоящее реформирование.

Возвращаясь к вашему вопросу. Идея здоровья – как птица с двумя крыльями: правое крыло – лечение, левое – профилактика и оздоровление. Если одного крыла нет, то будет движение по кругу, топтание на месте. А для того, чтобы система двигалась, она должна опираться на две технологии: как на лечебную, так и на оздоровительную. Оздоровительная – важнее, чем лечебная, и врачи, которые занимаются оздоровлением, должны быть более квалифицированными, чем лечащие врачи.

– На чем базируется профилактика оздоровления – упражнениях, рационе питания, балансе работы и отдыха?

– Сложный вопрос. У человека должны быть в гармонии как физическая нагрузка, так и питание. Возьмем для примера передачу “Зважені та щасливі”, которая пропагандирует спорт как средство для похудения. По большому счету, достигая результата, мучая себя различными упражнениями, герои передачи не понимают, что таким образом отнимают у себя годы будущей жизни. Они достигают цели сегодняшней, теряя свое будущее.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Косметолог Алена Чуйко о связи еды и состояния кожи

Я метафорический человек. У меня особое отношение к физическим нагрузкам, и я вам объясню, почему. Каждая клетка нашего тела живет и работает по принципу дома. В доме стоит печь, в которой мы сжигаем жиры и углеводы, получая нужную нам для жизни энергию. Если энергии достаточно, то все процессы идут очень хорошо, у нас хватает сил и на физическую активность, и на учебу. Как только этот сегмент поведения начинает работать с перебоями, энергии производится недостаточно, соответственно, появляются симптомы, которые по сути являются тенями какого-то одного процесса.

Лечебное крыло эти тени преобразует в фигуру, распределяет по диагнозам и лечит. А я понимаю, что причина – в способе получения энергии (в печи, которая заложена генетически). Почему эпигенетика? Мы не можем изменить гены, но можем в какой-то степени компенсировать недостаточную их работу. Нужно принимать те или иные препараты – активной формы витамины (метилированные, фосфорилированные), определенные минералы, которые организм человека не способен усваивать с пищей. Придерживаясь определенных (индивидуальных) рекомендаций по питанию и экономя свою энергию, мы сможем сделать так, чтобы эта печь работала более эффективно. Благодаря этому человек сможет лучше себя чувствовать и дольше жить. В этом и есть смысл оздоровления (работа с этой печью), смысл диеты и умеренных физических нагрузок.

– То есть вы не против спорта вообще, вы за то, чтобы он не был единственной панацеей и был умеренным. Правильно?

– Да. Я везде вижу и слышу агрессивную фитнес-рекламу, которая хочет меня убедить, что если автомобиль эксплуатировать в спорт-режиме, то он будет служить дольше, чем в эко-режиме. Это же абсурд. Действительно, в спорт-режиме мы живем ярче – здесь нет вопросов. Есть ощущение драйва, адреналина и кортизола, и мы чувствуем себя лучше, но потом расплачиваемся годами жизни.

– Какой должна быть норма?

– Нормы как таковой нет. Есть индивидуальные возможности организма по утилизации продуктов, которые идут на производство этой энергии. Энергия называется АТФ – аденозинтрифосфат, производится в каждой клетке и сразу расходуется. За день мы производим 25-30 % собственной массы АТФ, а это десятки килограммов энергии. Эта энергия в эквивалентах расходуется примерно следующим образом: около 70 % идет на основной обмен, то есть поддержание жизнедеятельности организма, 20 % – на мозговую деятельность, а 10 % – на мышцы. То есть мы или сильные, или умные. Если мы хотим быть сильными и умными, тогда мы болеем, так как забираем энергию из основного обмена восстановления. Если человек принимает решение пожить в драйве какое-то время, то он должен понимать, что отдает за это 3-5 лет своей возможной жизни, но это его собственный выбор. Кто-то скажет: “Я лучше поживу в эко-режиме, лишь бы дольше”. Дело не в том, что выберет человек, а в том, что прежде, чем идти в спортзал, он должен это знать и понимать. Человек должен самостоятельно принять решение. Именно человек, а не фитнес-реклама, которая гласит: “Занимайтесь спортом, и вы будете жить дольше”. Вот это меня напрягает, потому что это миф.

– То есть нужно совсем отказаться от спорта?

– Нет. Мы должны производить энергию и утилизировать продукты этого производства. Вот сколько вы можете утилизировать продуктов этого производства, такой и должна быть физическая нагрузка.

– Бывает так, что человек после умственной нагрузке на работе идет в спортзал, чтобы снять стресс. Можно ли таким образом бороться со стрессом?

– Это неестественно, когда человек должен себя истощить, чтобы отключить полностью свой мозг. То есть я должен забрать энергию у мозга, и только тогда он отключится.

Если утилизация происходит нормально и ваш организм производит достаточно энергии, и вы ее тратите в спортзале, то тогда нет вопросов. Когда все это утилизируется, вы не болеете, у вас нет усталости, вы не чувствуете себя разбитым.

– Усталости и разбитости после тренировок?

– Да, после тренировок вы не должны чувствовать усталость и разбитость. У вас должно быть желание снова идти в зал. Если вы не заставляете себя идти в зал, а имеете такое желание, тогда, пожалуйста, это ваш уровень. Как только утилизация этого энергопроизводства начнет хромать и будут накапливаться определенные перекисные продукты, что будет характеризоваться усталостью, головными болями, плохим сном, разбитостью – это сигнал того, что ваша печь и “канализация” работают плохо, и еще больше их нагружать бессмысленно.

Кто-то может ходить в зал и с утра до вечера заниматься, а кому-то достаточно заниматься полчаса три раза в неделю.

– Вы можете давать рекомендации относительно того, сколько конкретно можно заниматься определенному человеку?

– Я этим не занимаюсь. Я – печник, и моя задача нормализовать метаболизм, а как человек будет себя вести после, это уже его дело.

Сюда (имеет в виду свой кабинет – прим.ред.) человек приходит в двух ипостасях – в телесном и ментальном. Это две половины, которые враждуют между собой. Мозг заставляет тело работать больше, чем печь может выдержать, мозг не согласован с телом, он согласован с общественными проекциями.

– То есть мы можем наследственные заболевания корректировать с помощью витаминов и микроэлементов. Какая роль пищи в нашей жизни?

– Очень важная. Взять тот же глютен, который вызывает аллергическое воспаление в кишечнике. Из-за воспаления кишечника, возникающего вследствие реакции на глютен, мы недополучаем определенное количество тех же витаминов или минералов, которые будут активными центрами метаболических процессов. А это очень важно: если человек будет есть продукт, который ему не подходит, то метаболизм не сможет нормально работать.

– Не всем глютен не подходит. Есть люди, которым он подходит, не так ли?

– Сейчас по разным странам такие данные: приблизительно 1 человек из 200 имеет настоящую целиакию (непереносимость глютена). На самом деле это очень большая цифра.

– Если нет противопоказаний, то можно есть?

– Если нет, то пожалуйста. Если вы его переносите, нет болей в желудочно-кишечном тракте, то почему бы и нет.

– Но непереносимость явление частое?

– Да. Недавно была конференция по глютену, на которой я присутствовал.

– Конференция была в Киеве?

– Да, педиатры из медуниверситета им. Богомольца занимаются этим.

Хроническое воспаление кишечника может быть вызвано многими факторами, и не только глютеном. Оно может быть вызвано бактериями, токсической химией, тяжелыми металлами. Не обязательно должно быть острое отравление, но может быть хроническое отравление. Благодаря мышечным тестам можно все это отслеживать.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Супрун объяснила вред безглютеновой диеты

Но смысл в том, что из-за этого воспаления человек недополучает витамины и минералы, а это значит, что его печь начинает плохо работать. Тогда очень важно соблюдать диету. Если мы в печь закинем небольшое количество сухих дров (то есть пищу, которая подходит), то еще какую-то энергию из нее мы получать можем. А если мы будем есть пищу, которая нам не подходит (швырнем в печь кучу сырых дров), то, соответственно, будем иметь обострение, закисление организма.

Меня напрягают люди, которые для того, чтобы вылечиться, идут в спортзал, то есть они еще больше будут нагружать свою печь для того, чтобы она еще больше впустую тратила АТФ.

– Есть те, кто при проблемах с кишечником идут качать пресс, чтобы вылечиться.

– Но это абсурд. Может, пресс и накачаешь, но отрежешь годы жизни и многое другое. Это моя позиция. То, что я говорю, – это все равно что останавливать паровоз лбом, так как в основном общество уверено, что спорт – это здоровье.

Тот же Николай Амосов, который создал свою систему 10 000 шагов (многие ею пользуются, и на него ссылаются). Николай Амосов – великий человек, великий врач, не потому, что он сложные операции делал, а потому, что в конце своей жизни он написал: “Путь, которым я шел, – ложный”. Он сказал: “Ребята, не ходите туда, там счастья нет”. Это проигнорировали и сейчас повторяют этот тупиковый маршрут.

Амосов – великий человек потому, что с высоты своей звездности, своей позиции свою ошибку…

– Признал?

– Не то, что признал. Я бы даже ошибкой это не называл, это чисто научный гений. Ему, мягко говоря, до лампочки понты, ему истина дороже. Для меня это показательно.

– Как врач, работающий с метаболизмом, что вы скажете о вегетарианстве и веганстве. Это очень болезненный вопрос, который часто становится причиной, например, фейсбучных баталий.

– Человек – всеядный.

– А мы можем жить без употребления мяса и быть вполне здоровыми?

– Можем, но не настолько здоровыми. Как там в анекдоте? “Я знаю многих старых алкоголиков и ни одного старого вегана”.

У меня есть пациенты, которые по своим причинам не едят мяса. И так совпадает, что веганам всегда подходят лишь определенные сорта мяса, а на другие сорта мяса их мышцы дают слабость (реакция мышц, которая свидетельствует о непереносимости). Вот такой интересный момент.

Человек при тех же глютеновых проблемах или иных токсических поражениях кишечника не может усваивать цинк или усваивает недостаточно. Цинк необходим для активации желудочных ферментов, чтобы расщеплять животные белки. Соответственно, эти животные белки не расщепляются, начинают гнить в кишечнике, человеку становится плохо. Съел мясо – ему плохо. Человек думает: “Значит, мясо мне не подходит”. Он не думает, что ел хлеб, который содержит глютен, спровоцировавший воспаление кишечника, в результате чего и возникла проблема с усваиванием животного белка…

– А что вы скажете о фастфуде? Какой должна быть правильная еда, натуральной?

– Конечно. Она должна быть натуральной, крупы должны быть замочены и затем приготовлены, а не быстрого приготовления. Тот, кто живет в здоровой гармонизированной системе, не ест фастфуд. Такие люди не могут его есть. Их от фастфуда будет тошнить и рвать.

– Но есть люди, которые могут это есть, и они это делают.

– Хорошо, я метафорический человек. Вы заходите в лес, там есть комары, вы подходите к озеру, там тоже есть комары. Вас кусает первый комар. Вы его почувствуете? Да. А если у вас сосут кровь 10 комаров и сел 11-й, то вы его не почувствуете. Я о том, что здоровый организм, здоровый желудок, в который ты бросаешь какую-то гадость, должен ее выбросить. Он даст острое воспаление, тошноту и выбросит. Это здоровая реакция. Если вы сознательно едите что-то вредное и нет никаких симптомов, то это говорит о том, что уровень “гадости” в организме такой, что организм уже даже не шевелится.

– Потом мы уже это видим в каких болезнях?

– Затем это вылезает в инфарктах, инсультах, суставах, грыжах. В чем хотите.

– Вы сотрудничаете с традиционной медициной? Если у меня, например, проблемы с печенью в острой фазе, то я могу к вам обратиться за коррекцией рациона и назначением микроэлементов? Но у меня острая фаза, и мне необходима традиционная медицина, чтобы мне назначили лечение. Это так работает?

– Да. Нет здесь никакой конкуренции, все так и должно работать. Потому что, повторюсь еще раз, птица летит, используя два крыла. Два правых не заменят отсутствие левого, так же, как и два левых не заменят отсутствие правого. Когда в доме пожар, его надо тушить, а не заниматься ремонтом электропроводки. Нужно потушить пожар, отремонтировать электропроводку и восстанавливать свой организм. Бывает так, что врачи не понимают таких простых вещей и конфликтуют друг с другом, подменяя понятия. Есть понятие “лечение”, есть понятие “здоровье”. Они хоть и относятся к человеческому телу, но по философии и алгоритму разные, поэтому из-за непонимания возникает конфликт.

Если тебе удалили опухоль, то это не означает, что ты теперь здоров. Определенные метаболические изменения привели к тому, что эта опухоль возникла. Она вызревала, на это уходили годы, а может, десятилетия. А тут раз – и опухоль. Ты ее удалил, но путь к ее появлению остался, метаболические процессы остались, накопления, гидроксильные радикалы, проблемы с выводом или утилизацией активных форм кислорода остались. С ними надо что-то делать, а это и есть прерогатива профилактического направления. Одно не может заменить другое, оно должно дополнять, а еще лучше, когда это сотрудничество.

Врачи традиционной медицины скептически относятся к мышечному тесту. Верят, не верят – я даже не знаю, как это назвать. Хотя, по сути, мышечный тест – это не абсолют, а лишь форма получения информации.

– Нужно сдавать анализы?

– Обязательно нужно сдавать анализы. В работе нужно привязываться к определенным лабораторным показателям. Мои пациенты сдают анализы, мы привязываемся к определенным анализам и расписываем программу на два-три месяца, в конце они приходят с результатами повторных анализов. Корректируем дальнейшие действия, исходя из того, что там – лучше стало или хуже. Это объективные показатели, они обязательно должны быть.

Разница между лечением и оздоровлением. Лечение имеет курс: неделю или месяц посидеть на какой-то диете, попить какие-то лекарства. А оздоровление – это как технология, курса здесь нет. Сколько раз надо умыться, чтобы больше никогда не умываться? Сколько раз надо почистить зубы, чтобы больше их не чистить? Абсурдно звучит, да? Оздоровление – это определенный образ жизни. Люди приходят, и я расписываю им диету и лечение на два-три месяца, снова приходят – и я снова расписываю. И так за несколько раз они формируют свой жизненный поток, в котором понимают, как им жить, что им надо принимать, что им надо есть, чего бояться, на что обращать внимание.

И они себе идут и живут, приходят только тогда, когда сами не могут разобраться в какой-то ситуации. Они сдают определенные анализы, лечат определенные болячки и имеют программу оздоровления.

Как по мне, это и есть программа здоровья нации.

– В чем еще проблема человечества, кроме агрессивной рекламы спорта?

– Я бы не стал так спорт позиционировать, как вы сейчас сказали.

– Вы же говорили, что очень много людей лечится спортом…

– Да. Если в спортивном зале разработать контрактуру, то это одно. Лечебная физкультура именно для этого и существует, здесь я согласен. Но бегом лечить инфаркт, это – нет. Пешком. И то через раз, и то не очень быстро.

– К вам выстраиваются огромные очереди, попасть к вам почти невозможно. С чем больше всего люди обращаются? Можете нарисовать портрет больного современности?

– У меня не узкоспециализированная работа. Вы у меня спрашиваете, чем я занимаюсь: форточками или дверями? Я печник. Вот пришел человек, и есть организм, которому нужно восстановиться. И это не важно, какой у него диагноз. Если человек приходит с какими-то жалобами, и мы уже говорили, что это тени вот этого процесса производства, потому что мы живем до тех пор, пока производим энергию. Как только эта печь затихает, у нас накапливается лактат, и мы умираем. Поэтому задача состоит в том, чтобы не раскочегарить эту печь, а сделать так, чтобы она оптимально работала.

Подчистить золу, что-то подправить, насколько это возможно. Мне не важен диагноз, я не привязываюсь к нему. Ко мне приходят спортсмены, олимпийские чемпионы, у них нахожу кучу проблем, которые можно было оформить в диагнозы, но я понимаю, что это глюк вот здесь – в энергопроизводстве. Нужно принять такой-то витамин с такой-то периодичностью, либо такой-то минерал с такой-то периодичностью. Это есть, а вот это – не есть. Вот и всё.

В технологии нет привязки к диагнозу. Обследование должно быть обязательно, есть целый набор анализов, которые я смотрю, потому что каждый анализ, как шлюз, показывает на определенных этапах вот это энергопроизводство. Если анализ начинает меняться, значит, мы на правильном пути. Если он не меняется, а ухудшается, значит, нужно изменить подход.

Технология во многом экспериментальна и нигде не описана.

– Возможно, уже можно и пора описать?

– Иногда кажется, что это уже можно представить как что-то устоявшееся и правильное, а тут раз – и еще какая-то идея в голову пришла, и всё понемногу меняется.Люди, с одной стороны, имеют один и тот же набор генов и схожий функционал, а с другой – разнообразие симптомов, как Вселенная. Мы будто сделаны по образу и по подобию Божию, а болеем по-разному.