Группа нейробиологов, программистов и психологов моделирует конфликтные ситуации, используя шлемы виртуальной реальности. Таким образом домашний тиран, проходя реабилитацию, может в точности почувствовать себя на месте жертвы, полицейский – взглянуть на правоохранителей глазами уличных демонстрантов, а родители – увидеть мир глазами четырехлетнего ребенка. И даже есть возможность вселиться в Зигмунда Фрейда, чтобы решить свои проблемы.Теперь фраза “поставь себя на его место” приобретает новое воплощение. По крайней мере, в мире виртуальной психотерапии. #Буквы перевели публикацию Элизабет Бернштейн The Future of Therapy: Becoming Someone Else in VR для The Wall Street Journal, о том, как журналистка испытала инновацию на себе.

Я нахожусь в гостиной без мебели, куда заходит мужчина. Я его никогда не видела. Его шаги звоном отдаются от голого пола. Он осматривает меня с ног до головы.

“Какого черта ты делаешь? Ты хоть видела себя в зеркало?» – спрашивает он меня с британским акцентом.

Ошеломленная, я смотрю в зеркало, которое находится слева от меня. Оттуда на меня глазеет женщина, которую я не узнаю. Она в нелепой футболке, прилипшей к животу. Ее волосы короче и темнее, чем у меня и заправлены за уши, лицо – бледное и напряженное. При этом она выглядит немного мультяшно, как будто персонаж из видеоигры.

Я оборачиваюсь к мужчине.

“Ты выглядишь старше лет на двадцать. Ни одна женщина в мире не выглядит так убого, как ты сейчас”, – говорит он.

Я пытаюсь заговорить, но он меня обрывает:

“Закрой рот, жирная корова. Ты отвратительна!”

Он хватает телефон со стола и швыряет его на пол. Мои ладони потеют, дыхание перехватывает. Мужчина продолжает свою тираду.

“Знаешь, что бесит меня больше всего? Что это все из-за меня. Я был слишком мягок с тобой”, – говорит он, приближаясь ко мне.

Он возвышается надо мной, я закрываю лицо руками. Мужчина уже орет матом.

“С меня хватит”, – кричу я… И срываю с себя наушники и шлем для отображения виртуальной реальности.

Мужчина исчезает. Я в комнате для конференций. На меня сосредоточенно смотрят полдюжины ученых, нейробиологов и психологов. Среди них Мэл Слейтер (Mel Slater) – профессор информатики и ведущий исследователь в департаменте психологии Университета Барселоны. Рядом с ним Мави Санчез-Вайвес (Mavi Sanchez-Vives) – нейробиолог, профессор Биомедицинского исследовательского института. Слейтер и Санчез-Вайвес – женаты. Вместе они руководят лабораторией при университете Барселоны, разрабатывая виртуальную реальность, которая даст возможность “вселиться” в тело другого человека, чтобы пережить его опыт и ощущения.

А виртуальный сценарий, который мне только что включали, был разработан специально для мужчин с опытом насилия в семье (речь идет о домашнем насилии, которое может выражаться психологически, физически или сексуально – прим. “Букв”). Исследования, проведенные учеными, показали, что мужчины с опытом насилия неспособны или мало способны различать страх и негативные эмоции женщины. Но побывав на месте жертвы, домашние тираны справлялись с этим лучше.

“Они стали более эмпатичными (эмпатия – осознанное сопереживание другому человеку – прим. “Букв”)”, – говорит Слейтер, добавляя, что отсутствие эмпатии является одной из основных причин домашнего насилия.

С 2012 года власти Каталонии используют подобную методику для психологического лечения домашних тиранов. По словам директора департамента юстиции Каталонии Марка Черона, эмоциональный стресс и дискомфорт, создаваемый благодаря этой методике, – ключ к успеху. Он объясняет, что домашние насильники склонны преуменьшать эмоциональные переживания своей жертвы, заявляя, что “она сама напросилась” и “это (акт агрессии – прим. ред.) не было страшно”. Теперь же приложение виртуальной реальности позволило психологам более точно работать с домашними тиранами, говоря о том, что они почувствовали, побывав на месте жертвы.

Хотя нейробиолог Санчез-Вайвес считает, что пока рано делать официальные заявления о том, что это приложение уменьшило рецидивы домашнего насилия. Но предварительные результаты – очень многообещающие.

Кстати, прежде чем надеть шлем виртуальной реальности, Слейтер предупреждал меня, что этот сценарий очень неприятный и тревожный.

“Вы точно хотите это попробовать?” – переспросил он несколько раз, добавив, что приложение было создано, в первую очередь, для домашних тиранов.

Я убеждала его, что буду в порядке: я опытный репортер с двадцатилетним стажем, неоднократно писала о взаимоотношениях между людьми. Что может быть пугающего в виртуальной реальности? Я планировала взять интервью у ученых, но когда сняла шлем, мои руки тряслись, а сердце билось в бешеном ритме. Я плохо понимала, что говорят люди, и даже после нескольких глубоких вдохов я не могла собраться с мыслями и придумать хотя бы один вопрос.

Слейтер, с присущим ему мягким английским акцентом, предложил мне кресло и вежливо посоветовал несколько минут передохнуть.

“Все в порядке. Это нормальная реакция”, – сказал он.

Каким образом достигается такой эффект, как удается обмануть свой мозг, заставив его думать, что он находится в другом, виртуальном теле? Дело в том, что даже в молодой области виртуальной реальности эта концепция – новая. Во время реализации виртуальной реальности просто меняется наше окружение: мы надеваем шлем и через мгновение оказываемся плывущими по Нилу или окруженными динозаврами. В таком сценарии мы не обращаем внимания на свое тело: взглянув вниз, вы не обнаружите своих ног и рук.

Слейтер был одним из первых ученых, кто наделил пользователей телом в цифровой реальности. И одним из первых заставил их идентифицировать себя с этим виртуальным телом, даже если реальный пользователь имел с ним мало общего.

mel slater featured

Мэл Слейтер / Фото: Road to VR

Это так называемая концепция присутствия – мы должны почувствовать, что полностью находимся в виртуальной реальности. Но чтобы создать этот эффект, не обязательно добиваться симуляции и картинки точно, как в жизни. Во-первых, детальная и реалистичная виртуальная реальность – это дорого, во-вторых, она может повлечь за собой эффект “зловещей долины” (гипотезу, по которой виртуальные объекты или роботы, похожие на людей, вызывают неосознанные неприязнь или отвращение – прим. ред.). Кроме того, подобная реализация может привести к тому, что пользователь будет отвлекаться на небольшие несоответствия между реальным миром и созданным компьютером.

Слейтер обнаружил, что для его научных целей хорошим решением будет немного плоский или мультяшный виртуальный мир. Как говорит ученый, главное, чтобы виртуальная среда достигала порога узнаваемости. А остальное сделает мозг человека, заполнив пропущенные детали.

После того, как пользователя погрузили в виртуальный мир и новое тело, нужно заставить его чувствовать движения в этом мире, как свои собственные. Это достигается с помощью сенсоров и датчиков, которые отслеживают движения пользователя. Например, когда я подняла руки во время виртуального акта насилия, мои ладони закрыли обзор. Кроме того, эти сенсоры передают ощущение прикосновения к виртуальным предметам: перед тем, как в комнату вошел домашний тиран, который стал на меня кричать, я жонглировала виртуальными мячами, чувствуя их прикосновение. Магия виртуальной реальности, по словам ученых, возможна, только если визуальные и тактильные эффекты идеально синхронизированы.

Подобные приложения помогут человеку в точности понять, что значит быть в чужой шкуре. Кроме сценария виртуального домашнего насилия, каталонские ученые разработали еще целый ряд симуляций проблемных жизненных ситуаций. Одна из них позволяет мужчине побывать на месте женщины во время сексуальных домогательств, другая – ставит сотрудника правоохранительных органов на место уличного демонстранта, третья – позволяет белому человеку почувствовать себя на месте афроамериканца…

По мнению Мэла Слейтера, побывав в чужом теле, люди меняют свои взгляды и поведение. Например, родители, взглянувшие на мир глазами четырехлетнего ребенка, начинают лучше его понимать, а белые, побывавшие в теле афроамериканца, проявляют меньше неявных расовых предубеждений.

01

Фото: Nature

В 2015 году Слейтер, Санчез-Вайвес и Бернард Спенгенг (Bernhard Spanlang) (программист) основали в Барселоне компанию “Virtual Bodyworks”, которая занимается созданием приложений виртуальной реальности, основываясь на разработках ученых. Программное обеспечение (совместимое с очками виртуальной реальности Oculus Rift и Vive) нацелено на решение вопросов социальной и психологической реабилитации. А виртуальный сценарий домашнего насилия станет первым, который компания планирует выпустить на рынок.

Еще одна разработка “Virtual Bodyworks” – приложение VReflect.Me – позволит пользователям “вселиться” в тело основателя психоанализа Зигмунда Фрейда: сначала пользователи расскажут ему о своих проблемах, потом окажутся на месте Фрейда и уже от его лица дадут сами себе совет. Приложение, по словам Мэла Слейтера, основывается на том, что дать правильный и хороший совет другому человеку – в разы проще, чем себе. Кстати, сценарий планируют продавать в том числе психотерапевтам, которые могут использовать приложение как дополнительный пункт программы реабилитации.

За день до того, как я попробовала VReflect.Me, ученые отсканировали мое тело: изображение получилось более реалистичным и менее мультяшным, чем предыдущие.

Очки виртуальной реальности перенесли меня в офис, где напротив сидел Фрейд.

“Чем я могу помочь?” – спросил Фрейд.

“Доктор, мне сложно разобраться в отношениях с очень близких другом. Иногда он словно отталкивает меня, причиняя боль. Это повторяется периодически уже в течение года”.

После этого я прошу у Фрейда совета. Время меняться телами. Я нажимаю кнопку на манипуляторе в руке и оказываюсь на месте Фрейда. Вижу твидовые брюки и его пухлые руки. Напротив – сижу я, слышу, как описываю свою боль, свое замешательство. Что мне ответить? Что такого сказал бы Фрейд?

“Элизабет, ваш друг заботится о вас, но сейчас он переживает очень трудный период. Вам нужно перестать принимать его поведение на свой счет и поддержать его”, – советую сама себе, более глубоким голосом Фрейда.

Клик на манипуляторе – я снова я. Спрашиваю, как можно поддерживать другого человека, если ты сама сейчас испытываешь боль? Клик – я снова Фрейд. Снова совет. Через полчаса такого “переселения” во Фрейда и обратно я нашла ответ на волнующий меня вопрос. А вечером написала другу письмо со словами поддержки. Вскоре он перезвонил – мы очень тепло поболтали. И я поняла, что испытываю к нему больше эмпатии.

Как объясняет ученый Мэл Слейтер, мозг человека использует разные зоны, когда мы думаем о себе, при этом имея возможность взглянуть на себя извне.

“Возможность стать кем-то другим в виртуальной реальности дает нам доступ к другим мозговым ресурсам и, соответственно, к другим идеям, как решить проблему. Вы ведь всегда лучше можете посоветовать друзьям, чем себе”.

Таким образом, даже если я уже знаю, что скажет мне виртуальный Фрейд (в конце концов, это мои слова, просто произнесенные его виртуальным образом), эмоциональная дистанция помогает увидеть себя другой. Кроме того, слушая о своих проблемах, в теле Фрейда я заметила, что многие мои замечания и критицизм по отношению к себе, произнесенные вслух, звучат смешно и нелепо.

“Это новый путь восприятия. Вы смотрите на свои эмоции и саму себя с высоты птичьего полета”, – говорит Мави Санчез-Вайвес.