Выборы в Европейский парламент, итоги которых в эти дни обсуждают на континенте, воспринимались многими как знаковые с точки зрения дальнейшей судьбы Европейского Союза. Накануне этих выборов было немало разговоров о том, что единой Европе приходит конец, что правые и популистские партии, выступающие против европейского проекта, могут получить решающее влияние в Европарламенте, что идея единой Европы вообще себя исчерпала. Еще в 2013-2014 году, когда украинский Майдан протестовал против криминального режима Виктора Януковича под европейскими флагами, многим это казалось самой настоящей политической архаикой. Вот, мол, украинцы вспомнили о Европе тогда, когда все остальные о ней забыли.

И то, и другое было не совсем точным. Европейцы в большинстве своем отнюдь “не забыли” о ЕС и не стремятся к выходу своих стран из союза, болтовня о “брюссельской бюрократии” и прочие расхожие штампы – удел популистов, апеллирующих к маргинальному избирателю (да, признаем, такого избирателя и в европейских странах немало, не только у нас) и делающих политические карьеры на подачки Владимира Путина. Но и украинское представление о смысле Евросоюза значительно отличается от реальности – прежде всего потому, что на самом деле большая часть украинцев никогда даже на цивилизационной периферии континента не жила, была отделена от него стеной Российской империи и Советского Союза – отнюдь не европейских стран.

Для подавляющего большинства украинцев Евросоюз – это про более богатую жизнь, ведь представления многих наших соотечественников о смысле интеграционных объединений очень редко идут дальше мечты о более наваристой похлебке. Есть, конечно, и так называемое пассионарное меньшинство, которое знает, что Евросоюз – это не только про похлебку, а про ценности. И то, и другое верно, но не отражает самой сути европейского проекта.

Потому что Евросоюз на самом деле – ответ на две мировые войны, практически уничтожившие континент в первой половине ХХ столетия. Молодым людям, которые сегодня отправляются на поезде из Киева в Перемышль, проходят всего две границы – свою и ЕС, а затем уже, будто по одной стране переезжающие из одного государства в другое, не замечая разделительных линий и убеждаясь в существовании общего пространства, трудно представить себе, что всего семь с лишним десятилетий назад все убивали всех, города лежали в руинах, народы ненавидели друг друга, всюду были пограничные шлагбаумы, всюду в другом виделся враг – и так продолжалось много столетий подряд. Та Европа, которую мы наблюдаем сегодня, – результат того шока, который пережили народы континента, и той политической ответственности, которая восторжествовала над безумием, понимания, что в мире могут жить только равноправные народы. Все остальное – вторично. Европейский Союз – дитя мира и свободы, вот и все.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Безответственное лидерство: политическая гибель Терезы Мэй и Украина

И сегодня, когда обсуждается вопрос об интеграции Западных Балкан, это означает только то, что страны региона смогли сделать правильные – европейские – выводы из той резни, которая охватила республики бывшей Югославии в 90-е. И что они присоединятся к ЕС не только для того, чтобы сытно есть, и даже не для того, чтобы победить коррупцию и сохранить демократию, а чтобы жить и быть свободными. Просто жить без войны и без претензий соседей. Мы на постсоветском пространстве еще не прошли до конца этот период взаимного уничтожения, доказательство тому – российские оккупанты на землях Украины, Молдовы, Грузии, нерешенный территориальный конфликт Армении и Азербайджана. Но и мы понемногу, хоть и очень медленно, перемещаемся в сторону цивилизованного существования – даже Путину этого не остановить, хотя понятно, что впереди у всех нас могут быть новые войны, жертвы, разрушения, территориальные потери.

Вместе с тем нужно помнить, что любой шок имеет свойство со временем проходить. Людей, которые помнят ужас великих войн, в Европе все меньше. Между тем необходимо помнить, что именно страны Европы стали сценой для триумфа ультраправых идеологий, которые и привели к разрушению континента в период Второй мировой войны. А восточная часть Европы все послевоенные десятилетия находилась под управлением коллаборантов-коммунистов, создавших особый, циничный стиль политической культуры.

Успех правопопулистских партий в таких странах, как Италия или Германия – результат окончания послевоенной “заморозки”, успех консерваторов-евроскептиков в таких странах, как Польша или Венгрия – результат того, что постсоциалистическое общество с его извращенными ценностями никуда не делось и после недолгой имитации настоящей демократии радостно вернулось в довоенные годы. И все же выборы в Европейский парламент показали, что страхи относительно неудачи европейского проекта были напрасны.

9p centr d 850

Фото: EPA

Да, ведущие партии Европы – правые и социал-демократы – уменьшили свое представительство в Европарламенте, однако мы увидели серьезное усиление позиций либералов и “зеленых”. Формировать коалицию в Европарламенте будет труднее, однако никакого влияния на нее евроскептики и популисты иметь не будут. Несмотря на относительный успех в отдельных странах, пока что они на обочине истории, хотя я не стал бы недооценивать вред, который могут нанести человечеству партии итальянца Сальвини, француженки Ле Пен, британца Фараджа. Все эти политики работают против Европы, против своих стран, против мирного будущего, а нередко – и в интересах Путина. Именно поэтому им не так просто будет найти общий язык с еще одной евроскептической фракцией ЕП, консерваторами и реформистами, среди которых главную роль играет польская партия “Право и справедливость”.

Консерваторы Центральной Европы хорошо знают, что такое Россия. И парадоксально, что в этом своем понимании они могут найти союзников среди тех, кто является их настоящими политическими антагонистами, – либералов и “зеленых” Европы. Так что можно с уверенностью сказать, что новый Европарламент может противостоять российским попыткам расколоть ЕС куда активнее и жестче, чем уходящий состав депутатов. Потому что правым и социалистам придется куда серьезнее считаться с либералами и “зелеными”, без них не будет большинства. И эта новая реальность – вызов для всех, в том числе и для украинской дипломатии.

В новом Европарламенте многих известных друзей Украины уже не будет – а это значит, что придется устанавливать новые контакты, учитывать, как добиваться большинства, взаимодействовать с более широким кругом союзников, останавливать атаки союзников Москвы, которых будет теперь просто арифметически больше. Но для начала хорошо бы узнать, что Украина после президентских и парламентских выборов будет хотеть и от нового Европарламента, и от нового состава Еврокомиссии, который будет сформирован по итогам голосования – и что она может им предложить, кроме красивого воспоминания о европейских флагах на заснеженном Майдане.