Фриланс и дауншифтинг как попытка побега из регламентированного и нормированного социума.
Две бабушки на лавочках говорят о взрослых внуках.
– Мой, – говорит одна, – работает в этом… ну как. В конторе в одной.- В офисе, – подсказывает другая.- Да, точно. В офисе. У них там обеды бесплатные, представляешь? Но столько работает, бедный, с утра до вечера…- А мой дома работает, – говорит вторая бабушка.- Болеет? – сочувственно спрашивает первая.- Упаси Боже. Здоров. Просто работа такая. За компьютером.- Да разве ж это работа! – восклицает первая бабушка. – Это ж не работа. Пусть пойдет, устроится куда-нибудь. Сидит небось на шее у жены.- Да нет, хорошо зарабатывает. Они всей семьей три раза в год на море ездят. – Ну сколько, сколько? – не унимается первая. – Сколько можно заработать, дома-то сидючи?- Тысячу долларов, – говорит вторая. – А когда и побольше.(На полях заметим – скорее всего, внук свои истинные доходы для бабушки делит примерно на два).Первая задумывается, хмурится, что-то подсчитывает в уме.- Это ж почти двадцать пять тысяч гривен? – спрашивает она. – А мой – пять с половиной. В гривнах. Говорит, скоро коммуналка все сожрет. Но как так – с утра до вечера в офисе, а твой-то бездельничает. Нет, все-таки это неприлично, Рая! Надо ходить на работу, как все люди…
Человек ходит на работу. Из года в год. У него есть два выходных в неделю и три недели отпуска в год. Еще у человека есть поликлиника, а в ней – его карточка. Поликлиника нужна – врача вызвать, поставить печать на больничный. И есть ЖЭК, в нем – инфернальные бездны бессмысленной и беспощадной бюрократии. Но ЖЭК нужен, иначе где взять “форму номер три”? Ребенок у человека ходит в школу. Школа нужна. Глупо задавать вопросы – почему, просто нужна и все. Потом ребенок поступит в институт. Если он не сразу поступит, вообще не поступит, уедет сразу после выпускного вечера в экспедицию с археологами учиться работать лопатой и кисточкой – люди не поймут. После школы нужно в институт. Точка.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Зачем современному ребенку школа?
Когда-то человек выходит на пенсию. В его жизни появляется собес. Пенсия нужна, собес нужен, само собой. Поликлиника становится просто жизненно необходимой. На карте мира Норм и Предписаний вместо рек, озер и лесов нанесены вот эти “топи комариные” – сад-школа, институт, работа, куда нужно ходить, собес, поликлиника, опционально – санаторий, дача сад-огород. Скажете, это география и топология простого человека, а у “богатых и знаменитых” все не так. Но нет. И у них все так. Свои “топи комариные”. И у них наброшена на жизнь сетка норм и предписаний, режима и правил игры. Посмотришь в небо – а небо в клеточку.
Некоторые в какой-то момент задают себе вопрос: и это все? И ради этого все? Как в том анекдоте: и с этой хохмой вы едете в Одессу?
И если бы была видеокамера, которая откуда-то с неба снимала бы человека-потоки, большие и малые человеческие ручейки, мы увидели бы, что люди бегут. Люди бегут из нормированного и структурированного мира, с треском выламываясь в мир открытый, игровой и полный приключений. Вспомнив мексиканскую поговорку “жизнь коротка, но широка”. Бегут от протоптанных маршрутов, от тоскливых алгоритмов, от схемы “работа-дом-работа”. Бегут, схватив в охапку своих детей, иногда и внуков, оставляют любимый кактус на офисном подоконнике и сменную обувь в школьном шкафчике. Сначала бежали по одиночке, по двое, по трое, сейчас бегут массово.
Куда бегут?
Есть такие места.
Самый простой способ побега – фриланс. Тут существуют варианты. Удаленная и протяженная во времени работа с одним работодателем, с несколькими работодателями, причем работодатели могут находиться как в твоей стране, так и на другом континенте. Так работают программисты, создатели и тестеры игр, сценаристы. Работа с заказчиками от заказа до заказа – так работают дизайнеры, всевозможные консультанты, фотографы, райтеры, репетиторы, иногда – пиарщики. Иногда бывает сочетание первого и второго подходов – можно иметь одного-двух постоянных работодателей и текущие заказы параллельно.
Работа на себя – люди создают сайты, занимаются торговлей в Интернете, идея хенд-мейда овладела массами и спасла огромное количество людей от нелюбимой работы. Спектр хенд-мейда широчайший – мыловарение, валяние, куклы, печворк, дизайнерские сумки-украшения-шляпы-мебель, искусственно состаренные мишки Тедди… Вокруг этого – тренинги-мастер-классы-выставки-ярмарки, прочая веселая и увлекательная суета. Огромное количество людей хобби превращает в собственный бизнес. Работы при этом не убавляется, а чаще и прибавляется. Зато он планирует сам. И задания дает себе сам. И цели ставит сам. Один из распространенных мотивов – вовсе не стремление заработать больше, а сохранение психического здоровья и вызволение своей единственной жизни из тюрьмы не нами придуманных норм и предписаний.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Хомо ридер, хомо райтер, хомо спикер
Есть еще дауншифтинг. Это когда человек отказывается от карьеры, от хорошей должности, от теплого кабинета и социального пакета. Словом, останавливает социальный лифт и выходит вон. И идет в лес работать лесником, потому что в детстве мечтал именно об этом – вот об этой сторожке и об этих кормушках для лосей, а вовсе не о должности в банке. Или идет возиться с бездомными животными и пристраивать их в хорошие руки. Занятия могут быть социально значимые, требующие от человека широты души и самоотверженности, а могут быть связаны с представлением человека об образе жизни. Именно в силу представлений об образе жизни, например, о чистоте, пользе близости к природе, экологичности, люди уезжают в села и даже иногда создают там целые коммуны. Стараются увеличить долю натурального хозяйства в семейной экономике, выращивают овощи-фрукты, живность, делают мед, сыры. Практикуют натуральный обмен. Некоторые даже всевозможные способы минимизировать роль денег в своей жизни.
Некоторые начинают продавать экологически чистые, или, как теперь принято говорить, “органические” продукты через Интернет – спрос велик, впрочем, и конкуренция высока. Поскольку уже много образованных, креативных людей с хорошим вкусом занимаются фермерством. Дауншифтинг в отличие от фриланса – способ бегства из современного потребительского общества и декларация несогласия с его ценностями.
А еще есть духовные практики. Эзотерические, мистические, более-менее традиционные (паломничества, например, или временная работа с проживанием в православных и католических монастырях). Ретриты, Тибет, хороводы как сакральное действие, всевозможные терапевтические форматы. Кто-то учительствует и сопровождает, кто-то учится, проходит, исцеляется. Иногда ученик со временем превращается в учителя, исцеленный – в целителя. Тут тоже существуют карьеры, только иного рода.
Мир, в который они бегут, названия не имеет. Беглецы в силу своего разумения, в экспериментальном, так сказать, режиме, создают модели других общественных отношений, других экономик, другого здравостроительства, других отношений со временем и пространством, других форм распоряжения своей жизнью. Главное – они больше не хотят быть людьми системы. Возможно, они бегут в будущее, которое не является прямым продолжением настоящего, а имеет совершенно другие черты, и похоже на настоящее примерно так, как цветущий луг похож на каменные джунгли мегаполиса.
